Позиция России в Священном союзе

Первая часть конгресса завершилась в Троппау подписанием уполномоченными трёх держав Священного союза двух протоколов от 7 (19) ноября 1820 г. - предварительного и дополнительного. Первым из них санкционировался ввод австрийских оккупационных войск в Королевство Обеих
Сицилий. Вторым неаполитанский король Фердинанд I приглашался в Лайбах для участия в совещании по урегулированию политического положения в стране, три монарха направляли ему соответствующее письмо. Из записки российских уполномоченных от 2 (14) ноября 1820 г. «Основы соглашения» видно, что решение об интервенции Австрии в Неаполе было поддержано делегацией России главным образом во имя укрепления Венской системы. Вместе с тем оно противоречило первоначальным требованиям венского двора. В протоколах на первое место поставлены мирные средства урегулирования внутриполитического положения в Неаполе. Меттерних в беседах с Александром I негодовал, говоря, что его идеи при редактировании изменялись Каподистрией до неузнаваемости.

Дополнительным протоколом приглашались правительства Франции и Англии для участия в дальнейших заседаниях, но они отказались поддержать решения трёх монархов в Троппау.

В министерства записке иностранных дел России, подводящей итоги заседаний в Троппау. От 19 ноября (1декабря) 1820 г. говорилось, что
«тесный союз великих держав избавил Европу от военного деспотизма, порождённого французской революцией», однако она потрясла Испанию, Неаполь,
Португалию. Составители записки отмечали, что во Франции после вывода оккупационных войск вновь назревает восстание против королевского режима, а в Германии, Португалии, Испании и Италии возникла опасность для правящих монархических режимов.

В действительности, учитывая, что короли Неаполя и Мадрида приняли конституции, вмешательство во внутренние дела итальянских государств и
Испании было неправомерным. К тому же оно было предпринято только тремя монархами, вопреки позиции Англии и Франции. Об этом говорилось в записке от 21 октября (2 ноября) 1820 г., составленной в Троппау.

Характерно, что Александр I и его ближайшее окружение в лице
Нессельроде и некоторых других стремились скрыть принятые ими решения даже от членов правительства, за исключением небольшого круга доверенных лиц.
Депешей из Троппау от 20 ноября (2 декабря) 1820 г. Нессельроде, по указанию царя, просил управляющего министерством внутренних дел В.П.
Кочубея ознакомить с протоколами конгресса только узкую группу лиц.
Александр I оправдывался тем, что «европейские монархи находятся в более опасном положении, нежели во время борьбы с Наполеоном».

Вторая часть конгресса проходила в Лайбахе с участием монархов других итальянских государств. Вмешательство вооружённых сил Австрии во внутренние дела Неаполитанского королевства послужила образцом для действий участников переговоров в Лайбахе в других странах Европы. Назревало восстание против самого свирепого деспота на Пиренеях, короля Фердинанда VII, возродившего в
Испании средневековую инквизицию и начавшего казни видных оппозиционеров, вопреки решениям кортесов о сохранении конституции. В связи с восстанием
Нессельроде отправил директиву поверенному в делах в Мадриде М.Н. Булгари 2
(14) февраля 1821 г., в которой говорилось: «Мы должны, следовательно, показать в самом выгодном свете ту политику, которой союзные державы следуют в отношении Неаполя». Накануне отправки этой директивы Каподистрия обратился с письмом к премьер-министру Франции Ришелье, указав, что этой стране более других подходит «великая и благородная миссия» по умиротворению Испании. В письме говорилось, что после того возможно укрепление «легитимной конституционной монархии и во Франции». Эти аргументы российской дипломатии импонировали Людовику XVIII, но не отвечали реальной расстановке политических сил в Европе.

Правительства Франции и Великобритании, хотя и разделяли стремления
Александра I подавить революцию, но опасались реакции общественного мнения в собственных странах. Поскольку конституции в Королевстве Обеих Сицилий и
Испанском королевстве были восстановлены правительствами революционеров с санкции монархов этих стран, вмешательство в их внутренние дела рассматривалось Парижем и Лондоном как незаконное. По разным причинам они не хотели усиления влияния Австрии на Апеннинах и России на Пиренейском полуострове. Со своей стороны , австрийский двор вполне был удовлетворён решениями в Ахене и Лайбахе, но отнюдь не заинтересован в усилении влияния
Англии и Франции на итальянские и испанские дела. Поэтому давление
Петербурга на Париж не обещало быстрого успеха.

Столкнувшись с затруднениями в реставрации испанского короля,
Александр I рескриптом от 18 февраля (2 марта) 1821 г., составленным в
Лайбахе, назначил посла в Париже К.О. Поццо-ди-Борго одновременно послом и в Неаполе. Ему поручалось восстановить на престоле Фердинанда I, оказав политическую поддержку вооружённым силам Австрийской империи в разгроме революции. А тем временем поступило сообщение о восстании карбонариев на севере Италии в Сардинском королевстве, и наследный принц Пьемонта в панике просил Александра I « восстановить порядок и спокойствие» в этой стране.
Венский двор уже без дополнительного решения бросил войска на подавление революции. Со своей стороны, Александр I, находясь в Лайбахе, повелел великому князю Константину Павловичу, командующему войсками в Литве и
Польше, направить российские войска численностью более 100 тысяч человек в помощь австрийским вооружённым силам. Но их продвижение было остановлено.
Революцию подавили карательные отряды без какого-либо участия России.

В феврале- марте в Лайбах пришли сообщения о восстаниях против османского ига в Дунайских княжествах под руководством Т. Владимиреску в
Валахии и А. Ипсиланти в Молдавии. Оба они состояли на русской службе и возглавили движение соотечественников. Герой Отечественной войны 1812 г., удостоенный многих царских наград, генерал - адьютант Ипсиланти просил оказать помощь греческому народу, восставшему против османского ига. Однако
Александр I отверг его просьбу и уволил Ипсиланти в отставку. Через посла в
Константинополе до сведения Порты было доведено мнение царя об осуждении греческих «мятежников». В циркуляре дипломатическим представителям за рубежом от 18 (30) марта 1821 г., направленном из Лайбаха, Нессельроде отмежевался от них, утверждая, что правительство России будет соблюдать верность договорам с Оттоманской империей.

Всё это сказалось на умеренно- консервативном курсе того направления в работе министерства иностранных дел, которое возглавлял статс- секретарь
И.А. Каподистрия и его сторонники (Г.А. Строганов, А.С. Стурдза, Ю.А.
Головкин, А.М. Обресков, Г.Д. Мочениго, П.Б. Козловский и др.). Сам
Каподистрия был отправлен царём на лечение в Швейцарию, а фактически с 1822 г. - в отставку. Формально он оставался на российской дипломатической службе до 1827 г., когда стал первым президентом (правителем) независимого греческого государства. Но расчёты Каподистрии примирить религиозные охранительные догмы Священного союза с национально-освободительным движением греков потерпели крах. Судя по письму Александра I министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну из Лайбаха от 10 (22) марта 1821 г., царь считал, что революции в Испании, Неаполе, Пьемонте, а также восстание А. Ипсиланти составляли единую цепь событий, сигнал для которых был подан из «руководящего революционного комитета во Франции».

Уполномоченные трёх держав объявили в Лайбахе 30 апреля (12 мая) 1821 г., что австрийские оккупационные войска временно остаются в Королевстве
Обеих Сицилий и Сардинском королестве, чтобы «охранять власть законную и всепомоществовать ей в благотворных действиях», т.е. для предотвращения революции в будущем. В циркуляре уполномоченных трёх держав для их дипломатических представителей за рубежом, отправленном из Лайбаха в день закрытия конгресса, указывалось, что союзные монахи и впредь будут руководствоваться принципом легитимизма и не признают конституционных реформ, «порождённых мятежом и силой». Великобритания и Франция не одобряли этого курса. Прав был сенатор и член Государственного совета Н.М. Логинов, писавший в доверительном письме послу в Лондоне С.Р. Воронцову от 29 октября (10 ноября) 1820 г.: «Священный союз, как система отношений между ведущими европейскими державами, изживает себя вследствие противоречий между его участниками». По его мнению, «лучше бы иметь союз менее священный, но более разумный и прочный».

Конгресс, проходивший в Вероне с 20 октября по 14 декабря 1822 г., был последним в истории Священного союза. В нём приняли участие все пять великих держав Европы. Главной проблемой на конгрессе стала подготовка французской интервенции для подавления революции в Испании. Министры иностранных дел Франции- Монморанси (позднее ставший премьер- министром) и
Шатобриан, его заменивший, требовали принять решение о посылке французских войск. Внимание монархов привлекали и события в Латинской Америке, где шла борьба народов испанских и португальских колоний за национальное освобождение от Испании и Португалии. Особую позицию на конгрессе занял уполномоченный Великобритании Веллингтон, выступивший против интервенции
Франции в Испанию и в защиту самостоятельности испанских и португальских колоний в Латинской Америке. Великобритания готовилась признать американские колонии в Испании и Португалии. К этому склонялось правительство Франции, и даже Пруссия подумывала о завязывании, по примеру первых двух, торговых отношений с бывшими колониями. Россия по- прежнему была за укрепление единства союзников в рамках пентархии.

На Веронском конгрессе европейской пентархии было принято решение о посылке французских войск в Испанию. Революцию жестоко подавили. Россия ограничилась прикомандированием офицера- наблюдателя. О результатах конгресса правительств трёх держав- Австрии, России и Пруссии- информировали своих дипломатических представителей за границей специальным циркуляром от 14 (26) декабря 1822 г., принятом по настоянию Меттерниха и предназначенном для сообщения дворам, при коих они были аккредитованы. В циркуляре оправдывались действия трёх держав в Италии; порицалось национально- освободительное движение в Греции как «чисто революционное» по принципам, форме и целям; упоминалась Испания как печальный пример, где монархи намеревались «образумить зачинщиков беспорядков». Основатели
Священного союза заявили о стремлении «повсеместно преследовать крамольные партии- в Европе и в Америке». Более того, они угрожали всем народам, подчеркнув следующее положение: «Монархи не сочтут оконченным своего дела до тех пор, пока не вырвут у зачинщиков оружие, которое они могут обратить против спокойствия всего мира»

Для дипломатии России уже с весны 1821 г., когда начались восстания греческого населения против османского ига в Дунайских княжествах, главным был Восточный вопрос. Петербург стремился заручиться политической поддержкой союзников в своих требованиях к Порте. В специальной записке министерства иностранных дел России по Восточному вопросу, подробно излагавшей длительные переговоры с союзниками, отмечается: в июле 1825 г. император пришёл к заключению, что его желания и надежды были обмануты. В
Вене считали, что восстание греков столь же преступны как и восстания испанской, неаполитанской и пьемонтской армий. Австрия при поддержке Англии была за сохранение статус-кво в княжествах, боясь революции на Балканах.
Умеренную позицию заняла Франция, но и она не выступила в пользу России, опасаясь, что восстание греков приведёт к войне в Европе. И только Пруссия заняла благожелательную позицию в этом вопросе в ответ на обращение России.
6 августа 1821 г. император предписал дипломатическим представителям в трёх указанных государствах хранить молчание по восточным делам. От его имени
Нессельроде уведомил послов и посланников, что если союзники не изменят своих принципов, то «мы будем считать вредными дальнейшие совещания с ними». В депешах подчёркивалось: «Император не может их продолжать и должен отныне руководствоваться в восточных делах только правами и интересами своей империи в соответствии с принципами, которые неизменно составляли основу его политики в вопросах, касающихся сохранения всеобщего мира и поддержания равновесия, установленного великими соглашениями 1814, 1815,
1818 гг.

Опасаясь, однако, за судьбу европейского союза, царь вторично направил Д.П. Татищева с миссией к венскому двору.

В ходе Веронского конгресса Татищев выступил с проектом, а позднее была обнародована Записка Российского правительства по Восточному вопросу от 9 (21) января 1824 г. В ней содержался впервые в истории проект создания трёх автономных греческих государств под эгидой Порты. Позднее на этой основе Россия совместно с Англией и Францией способствовала воссозданию независимого греческого государства во главе с Каподистрией.

Но главными стали разногласия по вопросу о признании независимости латиноамериканских колоний. Тщетно в депешах на имя своих наиболее сведущих в европейских делах послов- К.О. Поццо-ди-Борго в Париже, Д.П. Татищева в
Вене и Х.А. Ливена в Лондоне Нессельроде 17 (29) марта 1824 г. излагал аргументы для их переговоров с правительствами двух стран в пользу созыва совещания пяти держав по просьбе короля Испании Фердинанда VII. Новый английский министр иностранных дел Дж. Каннинг твёрдо взял курс на признание независимости колоний Испании и Португалии в Новом Свете. Дал о себе знать и новый фактор- претензии молодой буржуазии США на господство на
Американском континенте. В годичном послании президента Дж. Монро конгрессу
США от 2 декабря 1823 г. говорилось, что любую попытку вмешательства европейских держав в дела континента США будут рассматривать как угрозу их собственному спокойствию и благоденствию. Это была доктрина Монро- «Америка для американцев».

Ответные сообщения послов в Петербург не были лишены реализма.
Например, посол в Лондоне депешей от 26 января (7 февраля) 1824 г. доносил
Нессельроде, что во время, когда европейские державы готовятся обсуждать вопрос о колониях, а испанский король требует сохранения за Мадридом суверенитета над ними, британский кабинет опасается политического соперничества с Соединёнными Штатами в Латинской Америке. Чтобы нейтрализовать послание президента Монро, писал посол, сент-джемский кабинет, исходя из собственных жизненно важных интересов, дал знать правительствам Нового Света, что он не входит в европейскую лигу и «готов в принципе признать их независимость».

Меттерних предложил трём союзным державам- Австрии, России и Пруссии обменяться мнениями. Имея в виду Бразилию, он предлагал заключить
«фамильный пакт» между двумя португальскими дворами. Его депеша послу в
Петербург от 7 февраля 1824 г. свидетельствовала о бессилии реакционных правительств Европы остановить процесс национального освобождения американских колоний Испании и Португалии.

Предложенный испанским королём и поддержанный Меттернихом в конце
1823 г. созыв конгресса трёх либо пяти европейских держав с целью
«умиротворения» восставших колоний был одобрен Александром I, но признан затем нереальным.

31 марта 1823 г. Дж. Каннинг известил страны европейского союза, что
«независимость испанских колоний представляет совершившийся факт, что официальное признание этого факта зависит от внешних обстоятельств и от внутренних успехов, достигнутых соответствующими государствами в установлении нормально функционирующего правительства». Так готовилось признание Англией, а вслед за ней и другими европейскими державами Мексики,
Бразилии, Кубы и других стран. 17 октября 1823 года Лондон грозил Мадриду уже назначением своих консулов в главные города Латинской Америки.

В отчёте российского министерства иностранных дел за 1826 г., представленном статс - секретарём Нессельроде на имя Николая I, говорилось, что , хотя союз, ополчившись против революций в Италии и Испании, и одержал, с его точки зрения, успехи, но «пострадало единодушие, характеризовавшее его решения». «Триумф его полезных начинаний на обоих полуостровах помог ему выдержать первые испытания, но отныне он нёс в себе зародыш распада и не стоит скрывать от себя, что в момент, когда Союз потерял своего основателя (Александра I), он стоял на пороге кризиса, грозившего его подорвать». Нессельроде писал далее, что «два важнейших вопроса занимали тогда ведущие державы: окончательная эмансипация старых испанских колоний и продолжавшиеся споры между Россией и Оттоманской
Портой». Он обвинял испанского короля в том, что тот не пошёл навстречу требований колоний, согласно совету держав Союза (России, Австрии, Франции и Пруссии), а также Англию за её готовность признать политическое существование новых американских государств, независимо от желаний и решений их метрополии. Нессельроде подчёркивал: «В Восточном вопросе, то есть о Греции, расхождения во мнениях и политике были ещё более разительными». В этом вопросе «Англия с 1824 г. противопоставила себя Союзу при переговорах, имевших целью умиротворение Греции». «Здесь Союз проявил полную несостоятельность и, можно сказать распался». В итоге он констатировал, что «в обоих случаях оплотом противодействия видам России была её самая мощная соперница Великобритания, а в Восточном вопросе и
Австрия».

Итак, уже спустя семь лет после образования Священный союз вступил в состояние кризиса.

Россия, вынесшая на себе главную тяжесть агрессии Наполеона, играла весьма важную роль в создании европейского союза великих держав. Она ориентировалась на тесное сотрудничество с двумя главными германскими государствами- Австрией и Пруссией. Петербургский кабинет проводил более умеренную политику в отношении средних и малых государств Германии и
Италии, нежели два других кабинета, при этом характерной чертой российской дипломатии были попытки сдерживания непомерной экспансии Австрии и
Великобритании. Священный союз и в целом венская система международных отношений с момента их создания подрывались политическими и экономическими противоречиями между странами- участницами пентархии. Уже в начале 1823 г.
Священный союз оказался в состоянии острого кризиса, не сумев преодолеть тяги к независимости малых государств и латиноамериканских колоний, хотя это было главным в политической деятельности Священного союза. Это означало, что монархи потерпели поражение в борьбе с народами, выступавшими за буржуазно- демократические преобразования.

Что касается «баланса сил», то о нём не могло быть и речи.
Великобритания противодействовала удовлетворению требований России к
Османской империи, беспокоясь за свои политические, военно- стратегические и экономические интересы на Востоке. Ей вторила Австрия. Та и другая державы, боясь усиления влияния России на Балканах, чинили препятствия к удовлетворению интересов народов Дунайских княжеств- Молдавии и Валахии,
Сербии. Между тем Россия покровительствовала им и была жизненно заинтересована в свободе мореплавания на Черном и Средиземном морях для развития собственной торговли и не могла мириться с закрытием проливов
Босфор и Дарданеллы, а также устья Дуная.

Видные дипломаты «эпохи конгрессов» Меттерних, Каслри, Талейран, несмотря на их большой политический опыт и хитроумную изворотливость, не смогли преодолеть эти противоречия. И каждый из них плохо закончил свою карьеру: Каслри покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло;
Меттерних бежал с позором от революции 1848 г., став эмигрантом в Англии;
Талейран был отстранён от государственной деятельности и в старости стал послом Франции в Лондоне.

Страницы: 1, 2