Российская дипломатия и НАТО
Российская дипломатия и НАТО
КУРСОВАЯ
РАБОТА
РОССИЙСКАЯ
ДИПЛОМАТИЯ И НАТО
Санкт-Петербург
2004
г.
О Г Л А В
Л Е Н И Е:
ВВЕДЕНИЕ.. 3
ГЛАВА
1. ЭВОЛЮЦИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОЙ ДИПЛОМАТИИ И НАТО 6
1.1.Российская
дипломатия и НАТО: от конфронтации к неравному партнерству. 6
1.2.
Россия и НАТО: факторы пересмотра стратегических приоритетов. 11
ГЛАВА
II. РАСШИРЕНИЕ НАТО НА ВОСТОК КАК ПРОБЛЕМА РОССИЙСКОЙ
ДИПЛОМАТИИ 15
2.1.Расширение
НАТО на восток: состояние вопроса. 15
2.2.Перспективы
взаимоотношений России и НАТО.. 18
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. 23
СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ... 25
Актуальность
темы. Начиная с 1993 года, расширение Североатлантического альянса на
восток образует одну из ведущих сюжетных линий в отношениях между Россией и
Западом, в формировании российской внешней политики в целом, в борьбе идей и
политических течений по вопросу о военно-стратегической ориентации России и, в
конечном счете, о ее цивилизационной принадлежности. При этом история дискуссий
о расширении НАТО свидетельствует о глубоких различиях в восприятии проблемы
российскими и западными наблюдателями.
Война
на Балканах и принятие Новой стратегической концепции НАТО обозначили коренную
перемену в существующей структуре глобальной политики. Впервые за всю
постколониальную историю военно-политическая ситуация в мире определяется
экспансией военного блока самых богатых и процветающих государств, которому не
существует сколько-нибудь значительного противовеса в виде других блоков и
организаций. Свое бессилие и все большую маргинальность по отношению к НАТО
продемонстрировала Организация Объединенных Наций, не говоря уже о других
международных институтах. Утвердилась фактическая монополия НАТО в вопросах
европейской безопасности. Наконец, расширение НАТО в сочетании с балканской
войной обозначило смену вех в российской внутренней политике: впервые за долгое
время оно создало почву для общенационального консенсуса, по крайней мере, по
одному стратегическому вопросу, и притом на условиях, приемлемых и
благоприятных для правящей элиты.
Актуальность
исследования проблемы взаимоотношений России и НАТО в современной их постановке
исключительно велика. От того, какие подходы к проблемам войны и мира возобладают
в США, самой сильной в военном отношении державе современности, ядре системы
союзов, главным из которых является НАТО, во многом зависит будущее состояние
системы международных отношений. От того, как будут сформулированы контуры
военно-политических доктрин и направлений военного строительства США на XXI век,
зависит содержание военных доктрин и направленность военного строительства в других
странах мира, в том числе и в Российской Федерации.
Военные
операции НАТО в Ираке показывают, как правящая элита США укрепляет свое
положение в мире. Силовые акции стали восприниматься не только как оправданные,
но и целесообразные. В США постоянная готовность к войне рассматривается как
ключевой фактор, благодаря которому остальные слагаемые национальной мощи
приобретают реальную значимость в международных отношениях[1]. Победив в
«холодной войне», США перешли к политике «ультраколониализма»[2], установления
контроля над мировыми ресурсами.
На
этом фоне во всей полноте проявился и институциональный кризис в самих НАТО, не
позволяющей этой структуре, использующей устаревшие доктрины и технологии,
принимать адекватные и оперативные решения в сложных политических реалиях.
В
этих условиях стратегия НАТО, ее характер приобретают критическое значение как
с точки зрения взаимоотношений России с Альянсом, так и в свете более широких
интересов обеспечения безопасности Российской Федерации.
Цель
курсовой работы - показать особенности взаимоотношений российской дипломатии
и НАТО и перспективы их развития в новых международных условиях.
Цель
работы обусловила решение следующих задач:
_ показать эволюцию взаимоотношений России и НАТО во второй
половине ХХ века;
_ дать оценку Североатлантическому альянсу на современной
международной арене, выявить факторы, влияющие на изменение его стратегий и
военно-политических доктрин после распада СССР и образования «однополярного»
миропорядка;
_ раскрыть характер взаимоотношений российской дипломатии и НАТО;
_ показать вектор развития взаимоотношений России и НАТО.
В
работе использованы публикации и выступления известных отечественных и
зарубежных ученых и политиков, военных аналитиков, изучающих особенности
развития российско-американских отношений в ХХ и ХХI вв., в том
числе по линии военно-политического сотрудничества, международно-правовые акты.
1.1.Российская
дипломатия и НАТО: от конфронтации к неравному партнерству
Вооруженные
силы Североатлантического альянса (НАТО) были созданы в 1949 году. Изначально
альянс представлял собой «оборонительный союз» двенадцати государств, включая в
свои ряды Бельгию, Канаду, Данию, Францию, Исландию, Италию, Люксембург,
Голландию, Норвегию, Португалию, Великобританию и США. Штаб-квартира НАТО
располагалась в Брюсселе, однако основополагающие политические решения
принимались в Вашингтоне. Структура НАТО была призвана обеспечивать взаимную
защиту против угрозы агрессии со стороны Советского Союза. В 1952 году в ее
состав вошли Греция и Турция, тем самым Североатлантический альянс продвинулся
в Юго-Восточную Европу. В 1955 году 15-м членом альянса стала Западная
Германия. В таком составе альянс существовал все последующие 27 лет, до тех пор
пока в него не вошла Испания. В 1990-м, вслед за появлением на карте Европы
единой Германии, это объединившееся государство также вошло в НАТО. Процесс
расширения НАТО продолжается.
В
советский период политика США и практически любые действия НАТО рассматривались
в отечественной литературе как враждебные и агрессивные.[3] Вместе с тем, еще в
1954 году СССР предпринял попытку отойти от политики жесткой конфронтации с
Западом. На совещании министров иностранных дел СССР, США, Англии и Франции
советские дипломаты предложили проект вступления СССР в НАТО, но он был
отклонен. В
ответной ноте московская заявка была отклонена на основании того, что, вступив
в НАТО, Советский Союз получил бы право наложить вето на любое решение.
С
конца 80-х гг. ХХ века в анализе отношений с НАТО, советские исследователи
переходят от конфронтационного тона к идее равноправного взаимовыгодного
сотрудничества основанного на сознании паритета военных возможностей НАТО.[4] В этот период ключевым
элементом создания всеобъемлющей системы безопасности в военной области для
СССР стало являться: недопущение гонки вооружений в космосе, прекращение всех
испытаний ядерного оружия и полная его ликвидация, запрет и уничтожение
химического оружия, отказ от создания других средств массового истребления,
строго контролируемое снижение уровня военных потенциалов государств до
пределов разумной достаточности, роспуск военных группировок, а как ступень к
этому - отказ от расширения и образования пропорциональное и соразмерное
сокращение военных бюджетов.[5]
Фундаментальное
выражение нового советского подхода к внешней политике нашло отражение во
многих публикациях. В них проявляется специфика советской позиции: с одной
стороны сознание собственной силы, но одновременно, стремление к компромиссу их
чего в качестве полемического приема используется критика за нежелание идти
навстречу советским инициативам. Здесь отчетливо проявляется обеспокоенность
СССР фактической подготовкой НАТО к расширению сферы ответственности за счет
использования сил быстрого реагирования, перераспределения усилий с
европейского направления на другие и ориентации на выполнение военно-политических
задач по всему миру.[6]
Исследователи
подчеркивали, что вопреки логике мирового развития США был взят курс не на
уменьшение угрозы войны вообще, а на ослабление опасности для себя путем
наращивания военной мощи и «перераспределение риска» между собой и европейскими
союзниками. В результате, межимпериалистические противоречия превратились в сложнейший
узел... расширился диапазон проблем. Чем сильнее проявляется американский
гегемонизм, тем сильнее становится в трансатлантических отношениях центробежная
тенденция.[7]
После 1991 года
Российская Федерация получила международное признание как наследница СССР во
внешней политике. РФ подтвердила преемственность в отношении соглашений и
договоренностей по контролю над вооружениями, решению глобальных международных
проблем, общеевропейскому процессу.
В
1992 г. в связи с завершением «холодной войны»[8]
Россия и десять стран СНГ принимаются в члены Совета Североатлантического
сотрудничества (ССАС). За короткий срок Россия и НАТО подписали рамочный документ
программы «Партнерство ради мира» (ПРМ) и Индивидуальную программу в рамках
ПРМ. Политический диалог начал активно развиваться. Основное внимание стало
концентрироваться на вопросах взаимодействия с США в урегулировании локальных
конфликтных ситуаций, уже не связанных с прошлым советско-американским
соперничеством, а также сокращения стратегических ядерных арсеналов,
предотвращения распространения ядерного оружия.[9]
Однако
НАТО продолжал держать строгую дистанцию с Россией. «Российский фактор» в силу
слабой предсказуемости воспринимался как источник возможной опасности, что
подтверждают выступления американского дипломата, посла США в России Т. Пикеринга[10], министра обороны
У. Коэна[11],
из статей заместителя госсекретаря США С. Тэлбота[12], бывшего помощника
госсекретаря США Р. Холбрука[13]
и других представителей военной и политической элиты США.
27
мая 1997 г. в Париже Россия подписала с альянсом Основополагающий акт о
взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности с целью ограничить ущерб от
первой волны расширения НАТО[14].
Однако время, прошедшее после подписания Основополагающего акта и до временного
разрыва отношений России с этой организацией в связи с событиями на Балканах
весны-лета 1999 г. показало, что расчеты экспертов не оправдались.
Военная
операция НАТО против Югославии стала лучшим подтверждением того минимального
значения, которое придавалось в НАТО Основополагающему акту: сам факт
бомбардировок нарушил ряд базовых принципов взаимоотношений альянса с Россией,
заложенных в Акте - таких, как «отказ от применения силы или угрозы силой
друг против друга или против любого другого государства, его
суверенитета, территориальной целостности или политической независимости...»
и «предотвращение конфликтов и урегулирование споров мирными средствами...»[15].
Важно
подчеркнуть, что хотя нападение на СРЮ стало своего рода «моментом истины» для
взаимоотношений России и НАТО, кризис был во многом подготовлен всем предыдущим
ходом их развития. Российская дипломатия продемонстрировала свою слабость и
недальновидность. Реагируя, например, на резкое обострение вооруженного
конфликта в Косово между сербскими властями и албанскими сепаратистами с марта
1998 г., Россия поддержала принятую 31 марта 1998 г. резолюцию Совета
Безопасности ОOH (СБ ООН) №1160 о введении эмбарго на поставки оружия и
военного снаряжения в Союзную Республику Югославию (СРЮ). Это нанесло немалый
финансовый урон самой России, создало определенные трудности для Белграда, но
отнюдь не помешало сепаратистам по-прежнему получать через границу с Албанией
оружие для своих военных формирований из самых разных источников, в том числе и
из некоторых западных стран, формально поддержавших эмбарго ООН. Не менее
странной выглядела и поддержка Россией принятой СБ ООН 23 сентября 1998 г.
резолюции №1199, предписывающей Белграду отказаться от попыток решить свой
внутренний конфликт, в том числе и путем вооруженного подавления
террористических банд в мятежной провинции, отвести оттуда югославские
спецподразделения, начать диалог с косоварами и обеспечить условия для
возвращения беженцев.
Отстраненность
российской дипломатии от прямых военных приготовлений НАТО вскоре сменилась
поддержкой натовского давления на СРЮ. 29 января 1999 г. после заседания в
Лондоне «Контактной группы по Косово» (КГ), объединяющей 5 натовских стран:
США, Великобританию, Италию, Францию, ФРГ, и Россию, министры иностранных дел
всех шести государств одобрили предложенный американцами план политического
урегулирования в Косово и выступили с ультимативным требованием к югославскому
руководству и лидерам косовских сепаратистов: не позднее 6 февраля начать в
Рамбуйе, пригороде Парижа, переговоры по урегулированию кризиса. В качестве
основы для переговоров сторонам предлагались разработанные КГ 10 принципов.
Страны НАТО пригрозили при этом, что, если стороны не согласятся сесть за стол переговоров,
будут предприняты «воспитательные бомбардировки» территории СРЮ.
К
сожалению, российская дипломатия предпочла выступить в незавидной роли
соучастницы НАТО, чем, скажем, поставить под вопрос саму легитимность
существования КГ. Благодаря усилиям российской дипломатии официальная позиция по проблеме
косовского урегулирования постоянно трансформировалась в сторону все большего и
большего сближения с требованиями НАТО.
Так, к примеру,
оценил эти усилия одиозный обозреватель газеты «Нью-Йорк таймс» Томас Фридман:
«От позиции адвоката Милошевича Россия переместилась на сторону НАТО. Сочетание
этого русского кульбита и решения HAТO усилить бомбежки и привнести войну в дом
каждого серба принудило Милошевича к сделке. НАТО обрушила над ним потолок, а
Россия выдернула у него из-под ног ковер»[16].
После событий в
Югославии российская дипломатия оказалась в положении, когда она была не в
состоянии противостоять новой агрессивной стратегии Североатлантического
альянса, основывающейся на присвоенном себе праве решать проблемы любыми
средствами, включая массированное использование силы.
Таким
образом, окончание холодной войны и распад СССР изменили характер отношений
между НАТО и Россией. Система политических ценностей одного из основных центров
силы, во многом определявшего структуру международных отношений, была нарушена,
и это означало перераспределение ролей на мировой арене, понижение статуса
России и возможностей ее влияния на ход событий в мире. Не последнюю роль в
понижении статуса России сыграла российская дипломатия, которая не смогла
своевременно предложить новую стратегию взаимоотношений с Североатлантическим
альянсом. Едва ли не единственным значимым фактором, скрепляющим сегодня отношения
двух сторон выступает опасность международного терроризма, хотя и в этой сфере
процесс сотрудничества протекает неоднозначно.
1.2. Россия
и НАТО: факторы
пересмотра стратегических приоритетов
После
распада СССР перед НАТО возникла проблема внешней адаптации к новым
международным условиям и вопросы внутренней структурной перестройки. Важнейшим
фактором пересмотра стратегических приоритетов НАТО становится изменение
характера основных угроз международной безопасности. Несмотря на то, что
глобальное противостояние сверхдержав ушло в прошлое, степень конфликтности и
политико-военной нестабильности в Европе и мире не столько уменьшилась, сколько
приобрела качественно новое содержание. На первый план вышли проблемы
регулирования многочисленных очагов региональной напряженности, которое не
только превратилось в одно из ключевых направлений мировой политики, но и
приобрело резко военизированный характер - все более очевидным стало
преобладание так называемого силового умиротворения над «традиционным
миротворчеством» времен «холодной войны».
Центр
регионального вооруженного противостояния сместился в сторону более
ограниченных по масштабу и географическим параметрам столкновений. Серия
серьезных провалов 1993-1994 гг. в области регулирования локально-региональных
конфликтов не только в странах «третьего мира» (крах многонациональной операции
в Сомали, кровопролитные межплеменные столкновения в Бурунди и Заире,
обострение ситуации в Афганистане и Анголе и др.), но и в центре Европы (на
территории бывшей Югославии), свидетельствовала о том, что «традиционное
миротворчество», доминировавшее в таких международных организациях, как ООН,
больше не срабатывает. В этих условиях основная нагрузка по реагированию на
«новые вызовы» международной безопасности легла на США как на единственную
мировую сверхдержаву. Однако на переходном этапе в развитии международных
отношений, который характеризуется не абсолютной, а относительной, или
«смягченной», однополярностью[17],
единоличное бремя ответственности за поддержание глобальной безопасности
оказалось непосильным даже для США, что сделало задачу укрепления союзнических
отношений с европейскими партнерами по НАТО - основным американским
внешнеполитическим приоритетом. Военно-политические структуры НАТО подключились
к поиску адекватного ответа на «новые вызовы» европейской безопасности в рамках
разработки и проведения в жизнь новой антикризисной стратегии альянса.
Антикризисная
стратегия НАТО стала одним из основных направлений внутренней трансформации
альянса и разрабатывалась она в тесной взаимосвязи со стратегией его расширения
(внешней адаптацией). Лишившись противовеса в виде противостоящей
«сверхдержавы», правящие круги США стали допускать использование военной мощи
даже в ситуациях, когда не затронуты жизненно важные интересы страны. Под
прикрытием создания гуманного миропорядка или защиты национальных интересов
США, все большее распространение в современных условиях получили формы войн,
стирающие грань между состоянием мира и войны еще в большей степени, чем это
было в годы «холодной войны».
Страницы: 1, 2
|