Япония в геополитике США
В геополитических
планах США на ХХI век Японии отводится
весьма почетная миссия. Она – важнейший, и что не менее значимо, надежный геостратегический
союзник супердержавы.
Среди
перечисленных в Руководящих принципах 1997 года сорока видов
японо-американского сотрудничества в чрезвычайных ситуациях - организация
работы с беженцами, поиск и спасение, эвакуация мирного населения, обеспечение
эффективности экономических санкций, тыловая поддержка в виде поставок горюче-смазочных
материалов, транспортировки персонала и оборудования для миннотральных операций
в японских и международных водах и т.д.
Сотрудничество
распространяется и на операции против партизан, и на организацию
противоракетной обороны.
Япония разрешает
войскам США использовать гражданские аэродромы и морские порты в случае
возникновения чрезвычайных обстоятельств, а также осуществлять инспекции
иностранных гражданских судов, следующих с грузом в период экономических
санкций, которым подвергается та или иная страна, вызвавшая напряженность
обстановки (впрочем, делается оговорка, в соответствии с которой инспекции
судов проводятся только по вынесении резолюции Советом Безопасности ООН)[15].
Сегодня на
территории Японии расположено американское ядерное оружие, но по сведениям
Китая и Северной Кореи Япония располагает и собственным.
В 2004 году
впервые контингент сухопутных войск, включающий бронетехнику, был переброшен
для поддержки американской оккупации Ирака. Боевые корабли Морских сил
самообороны впервые с 1944 г. отметились военными походами в Индийский океан.
И, наконец, восстановление японской военной мощи потребовало официального
оформления. Правительство Японии уже открыто говорит, что Силы самообороны
давно не соответствуют формальному статусу, и готовит план пересмотра
Конституции страны - отменить демилитаризующую статью (ст.9).
Впервые на
повестку дня поставлен вопрос о превращении Сил самообороны в полноценную армию
для решения геополитических задач. Япония будет посылать свои вооруженные силы
туда, куда сочтет нужным. И вдобавок к уже появившемуся на японской территории
ядерному оружию Япония собирается войти в американскую систему ПРО и проводить
дальнейшую модернизацию своих вооруженных сил. Одним словом, при
непосредственной поддержке США Япония собирается вернуть себе право на армию и
войну.
Главную ударную
силу группировки сил общего назначения США в Тихоокеанской зоне составляют
шесть авианосцев, каждый из которых способен нести до 90 самолетов и вертолетов.
Их мощь дополняют ракетные корабли и многоцелевые атомные подводные лодки,
вооруженные дальнобойными крылатыми ракетами. Амфибийные силы США с приданными
кораблями и судами способны перебросить и обеспечить высадку экспедиционной
дивизии морской пехоты - 50 тыс. человек при 370 боевых бронированных машинах,
360 самолетах и вертолетах, 120 орудиях полевой артиллерии. Из трех
существующих в Корпусе морской пехоты США дивизий две дислоцированы на Тихом
океане. Сухопутные войска в Тихоокеанской зоне (без размещенных на западном
побережье Америки) насчитывают 51 тыс. человек в составе четырех дивизий, а ВВС
(в трех воздушных армиях) - 290 боевых самолетов. При этом американцы не
снижают внимания к развитию новых концепций применения своих войск в региональных
и локальных войнах. Чтобы обеспечить себе полное преобладание в военной
области, они периодически проверяют свои войска и силы флота в реальных военных
конфликтах на различных театрах военных действий. На основе приобретенного
опыта происходит интенсивное обновление систем управления войсками и оружием.
Внедряются автоматизированные системы управления, обеспечивающие соединениям
своевременность обнаружения, надежность сопровождения, оперативность
нацеливания и высокую вероятность поражения заданных целей в масштабе времени,
близком к реальному. Развертывается корабельная система ПРО на Тихоокеанском
театре для борьбы с баллистическими ракетами противника. Продолжаются
разработки ряда образцов нетрадиционного оружия, а также работы по
совершенствованию существующих систем вооружения.[16]
Для России
военное возрождение Японии имеет особое значение в контексте «проблемы северных
территорий» - территориальных претензий Японии к России. Япония требует от
России передать ей группу южнокурильских островов, которые были присоединены к
СССР после окончания Второй мировой войны. «Северные территории» - это острова:
Кунашир (яп. Кунасири), Ловцова (Бэнтон), Итуруп (Эторофу) с прилегающими
островами Лебедя и Камень-Лев (Моэкэси), Шпанберга (Сикотан), и группе островов
Плоские (Хабомаи), к которой относятся острова Сигнальный (Кайгара), Танфильева
(Суйсё), Юрий (Юри), Анучина (Акиюри), Зеленый (Сибоцу) и Полонского (Тараку) с
прилегающими островами и скалами. Общая площадь всех названных островов
составляет 5 тыс. кв. км.[17]
Спорные острова -
не просто 5 тысяч километров голых скал и камней. Огромное значение имеет геостратегическое
и экономическое положение островов. Для Японии (а
значит, и для США) - это выход на континент, это плацдарм для геополитической
экспансии и сдерживания Китая, Северной Кореи и России. И фактически, в
условиях возрождения боевой мощи Японии, сдерживающим фактором насильственного
японского вторжения на острова остается только российское ядерное оружие.
Войска РФ на островах сокращены до уровня бригады, а общий военный потенциал в
регионе Дальнего Востока продолжают деградировать. Так что для Японии остается только
выжидать удобного момента для оккупации островов. Когда военный потенциал
России на Дальнем Востоке окончательно сведется к нулю, а основная часть
ядерного оружия выйдет из строя, тогда Япония при поддержке США перестанет «просить»
нужные ей территории, а просто заберет их силой, как в свое время и делала в
отношении слабых Китая и Кореи.
События Второй
мировой войны надолго исключили Японию из международных политических процессов.
В начале 70-х годов начались разговоры о необходимости приведения
внешнеполитической роли Японии в мире в соответствие с ее экономическим
потенциалом - идея, которую советский японовед Д. В. Петров рассматривал как
доктрину.[18]
Она состояла из трех частей: 1) содействие стабильности рыночных демократий в
мире; 2) обеспечение стратегического баланса сил между капитализмом и
социализмом; 3) вклад в стабильные экономические и политические отношения между
Севером и Югом, в особенности в Азии.
Новый поворот во
внешней политике Японии наметился в 90-х годах прошлого столетия. В этот период
произошли три события, внесшие коррективы во внешнюю политику Японии. Это,
во-первых, поражение США во Вьетнаме; во-вторых, Япония заняла второе место в
капиталистическом мире по ВНП; в-третьих, началась разрядка в
советско-американских отношениях.
После окончания
«холодной войны» перед Японией вновь встала задача определения ее роли в мире. В
отличие от эйфории в США в связи с развалом Советского Союза Япония значительно
сдержаннее отнеслась к этому историческому событию. Более того, она оказалась,
пожалуй, единственной страной в капиталистическом мире, которая не только
ничего не выиграла от этого, но кое в чем проиграла. Геостратегическая ситуация
вокруг Японии усложнилась. Среди новых «источников беспокойств», как деликатно
выразился Ацумаса Ямамото, являются: страхи по поводу а) сокращения военного
присутствия США в регионе; б) будущего поведения Китая; в) намерений Японии
стать военной державой.[19]
Если Россия рассматривался в контексте текущего момента, то Китай
калькулировался в качестве «угрозы» на перспективу.
Усилиями
премьер-министра Накасонэ устанавливается персональный контакт с Р.Рейганом
(«Рон-Ясу») и М.Горбачевым, что рассматривается как наступление новой эры в
отношениях сотрудничества «свободного мира» и коммунистического блока, Востока
и Запада. Проблемы региональной и глобальной безопасности были для Накасонэ как
премьера наиболее важными, поскольку 70-е годы стали временем роста
антияпонских настроений за границей, вызванных успехами ее экономической
экспансии. В правящей элите США к этому добавилось недовольство еще и тем, что
Япония не желала увеличивать свои военные расходы в соответствии с требованиями
Вашингтона. Накасонэ не только приложил максимум усилий для восстановления
доверия, но и сделал ставку на дальнейшее укрепление стратегического
партнерства в области обороны и безопасности, которое вышло на новый уровень
еще в 1978 г. после заключения соглашения о совместном оперативном
планировании.
Преемник Накасонэ
Н.Такэсита продолжил ту же внешнеполитическую линию. Внешнеполитическая
активность Такэситы была очень высока: он выезжал за границу едва ли не чаще
всех других послевоенных глав кабинетов, но оценки результативности его поездок
постепенно становились все более скептическими. Эксперты токийского Института
мира и безопасности в одном из обзоров решительно говорили об отсутствии у него
«какой бы то ни было политики» и подытоживали: «Энергичные визиты Такэситы во
множество стран... может быть, и могли помочь утвердить его в мире, но от них
ожидалось нечто большее, чем только улыбки»[20].
В самом начале
90-х годов официальная Япония выстраивала свои внешнеполитические задачи по
образцу Дж. Буша (старшего) через концепцию Нового мирового порядка. В марте 1990 г. премьер Кайфу
сформулировал свое понимание нового мирового порядка, основанного на: 1)
укреплении мира и безопасности; 2) уважении свободы, равенства и демократии; 3)
гарантировании всемирного процветания через открытую рыночную экономику; 4)
обеспечении развития, гарантирующего всем людям достойную жизнь; 5) создании
системы стабильных международных отношений с диалогом и сотрудничеством как
главными чертами[21].
Но начавшаяся
война в Персидском заливе поставила перед руководством Японии ряд принципиально
важных вопросов, в том числе вопрос о степени подчиненности политики Японии в
области обороны и безопасности курсу США. Война в Заливе была названа
поворотным моментом для японской политики и дипломатии, уроки которого необходимо
было осмыслить в полной мере[22].
С 1992 г. Белая
книга по внешней политике Японии больше не содержит разделов об отношениях
Японии с теми или иными странами или регионами, но построена по проблемам, на
первое место среди которых выдвинулись разоружение (в свете благополучного
окончания «холодной войны») и внешнеэкономическая помощь.
Выступая в
парламенте 24 января 1992 г. с программной речью, премьер Миядзава, в частности
заявил: «Наши соглашения о безопасности с Соединенными Штатами являются
незаменимым основанием для мира и процветания в Азиатско-Тихоокеанском регионе,
и Япония будет строго их придерживаться. В соответствии с нашей мирной
конституцией и базовыми принципами об исключительно оборонительном характере и
непревращении в военную державу, которая может угрожать другим странам, Япония
будет продолжать усилия по укреплению достаточной обороноспособности со строгим
гражданским контролем и в соответствии с тремя неядерными принципами»[23].
Однако безынициативная
в целом политика премьера не получила поддержки. Один из его критиков И.Одзава
выпустил книгу «План реконструкции Японии», вызвавшую за границей весьма бурную
реакцию. Главным лозунгом Одзавы был призыв к превращению Японии в «нормальную»
страну, включая легализацию армии, которая и без того фактически существует, и
активизацию внешней политики как в двусторонних, так и в многосторонних
отношениях.
Если в
российско-японских отношениях удалось достичь хотя бы формального прогресса
путем принятия Токийской декларации, то переговоры с Вашингтоном по вопросам
внешней торговли зашли в тупик: 11 февраля 1994 г. Хосокава и Б.Клинтон
публично и откровенно заявили о невозможности достижения на данном этапе
соглашения или даже компромисса в этой области. Как показали дальнейшие
события, это не означало наличия в двусторонних отношениях фатально
неразрешимых проблем, но в тот момент ситуация казалась исключительно серьезной[24].
Вмесите с тем, все
большее место в официальных публикациях МИД стало уделяться региональным
конфликтам и роли Японии в их урегулировании (в том числе потенциальной), что
хорошо видно, скажем, при сравнении Голубых книг по внешней политике 1993
(администрация Хаты) и 1995 гг. (администрация Мураямы)[25].
В области
оборонной политики особого внимания заслуживала новая Совместная японо-американская
декларация безопасности, обнародованная 17 апреля 1996 г. по результатам переговоров
Хасимото и Б.Клинтона[26].
Она не только подтвердила приверженность обеих стран существующей политике в
целом, но особо подчеркнула роль стратегического партнерства Японии и США
применительно к АТР.
При Хасимото «три
столпа» внешней политики Японии были призваны содействовать: 1) стабильности и
миру во всем мире: 2) развитию развивающихся стран: 3) благосостоянию каждого и
каждого гражданина глобального общества. В парламентской речи от 22 января 1996
г. японский премьер-министр Р. Хасимото заявил: «...японо-американские
отношения являются наиболее важными двусторонними отношениями не только для
Японии, но и для всего мира, и что они являются краеугольным камнем мира и стабильности
в АТР и во всем мире»[27].
Основные
направления двустороннего характера включали следующие страны и регионы:
- США как
краеугольный камень внешней политики Японии;
-
Азиатско-Тихоокеанский регион как экономически быстро растущий регион будущего;
- Корейская
Республика важна с точки зрения безопасности в СВА;
- Китай как
держава, способная оказать влияние на будущее АТР;
- Россия с точки
зрения «решения проблем северных территорий - самой важной проблемы в
японо-русских отношениях»;
- Европа как один
из глобальных центров мира.
Далеко не все
страны с одобрением встретили новую Совместную декларацию. Поэтому переговоры
Хасимото с лидерами США, России и КНР должны были показать, что у четырех
крупнейших тихоокеанских держав нет принципиальных политических разногласий,
которые нельзя было бы успешно преодолеть за столом переговоров. В этом
отношении особенно показательны «встречи без галстуков» с Б.Ельциным в
Красноярске (ноябрь 1997 г.) и Кавано (март 1998 г.). Они стали началом
«евразийской дипломатии» японского премьера, провозглашенной им в конце июля
1997 г.
В сентябре 1997
г. были обнародованы новые Основные направления военного партнерства и
сотрудничества США и Японии, заменявшие аналогичный документ 1978 г. и
развивавшие Совместную декларацию 1996 г., облекая ее положения в форму
конкретного плана мероприятий[28].
Подчеркивалось, что в области обороны и безопасности остаются в силе все
прежние договоренности, иными словами, основы «сан-францисской системы».
Главной целью сотрудничества было названо обеспечение результативной и быстрой
координации действий сторон в случае возникновения критической ситуации.
Несмотря на
внушительный ряд достижений во внешней политике, Япония пока не решила двух
важнейших задач, без которых ее внешнеполитическая «реабилитация» остается
неполной.
Во-первых, она
так и не добилась места постоянного члена Совета Безопасности (СБ) ООН. Трудно
не согласиться с японскими лидерами, когда они говорят, что их страна, вторая
по экономической мощи держава мира, занимает не менее важное положение, чем
Россия и КНР, и несомненно более важное, чем Великобритания и Франция, даже
несмотря на наличие у двух последних ядерного оружия. Приведение формального
статуса Японии в рамках ООН в соответствие с фактическим положением вещей уже
не первый год остается одним из главных пунктов программы японской дипломатии,
но продвижение к намеченной цели оказалось мучительно медленным.
Во-вторых, до сих
пор не разрешена проблема «северных территорий» и не заключен мирный договор с
Россией: до недавнего времени Токио акцентировал внимание на первом пункте как
непременном условии для второго, но постепенно отказывается от такой
последовательности действий, понимая ее бесперспективность.
Если американский
курс на использование в своих интересах геополитического положения Японии и ее
экономической мощи во второй половине ХХ века и начале ХХI-го в основе своей не подвергался
резким колебаниям, то взгляды японской правящей элиты на эволюционирующий
мировой порядок представляют собой смесь идей, рассчитанных как на весьма
краткосрочную, так и долгосрочную перспективы, не сведенных в стройный
логический комплекс. Кое-кто именует эту конструкцию «стратегическим
прагматизмом». Стратегический прагматизм вообще
пользуется популярностью как у японской бюрократии, так и в предпринимательских
кругах[29].
Под «стратегическим»» подразумевается ориентированность на отдаленные по
времени цели в сочетании с оптимистическими надеждами; под «прагматизмом» -
доведение дела кое-как до конца методом проб и ошибок. Во всяком случае взгляды
японской правящей элиты неразрывно связаны с концепциями обеспечения
международной безопасности при руководящей роли США и свободной торговли.
В отношении
гегемонии Соединенных Штатов в Японии существует главным образом две концепции.
Сторонники одной из них отмечают на неопределенность и непредсказуемость
государственных союзов и балансов сил в среднесрочной перспективе. Сторонники
второй подчеркивают факт могущества Соединенных Штатов в перспективе
краткосрочной и усматривают в Северной Корее источник прямой и непосредственной
угрозы Японии. Из Китая, считают они, исходит более туманная, косвенная угроза.
Сторонники первой
концепции избегают дискуссий о специфических угрозах. Принимая в расчет
подвижную, быстро изменяющуюся ситуацию в прилегающем к Японии районе, будь то
сдвиги в экономическом и технологическом развитии, с одной стороны, или
эволюция схемы союзнических связей, с другой, они полагают целесообразным воздерживаться
от четких упоминаний об угрозах, которые выражались бы в чьих-либо способностях
или намерениях осуществить агрессивные действия.
Те, кто видят в
Соединенных Штатах защитника Японии, по меньшей мере в краткосрочной
перспективе, ориентированы преимущественно на приоритетности политических и
дипломатических проблем, а те, кто ставит во главу угла неопределенность и
непредсказуемость государственных союзов, озабочены прежде всего
военно-техническими проблемами. Надо сказать, что о взглядах первых в средствах
массовой информации сообщается больше, чем о взглядах вторых.[30]
Но для тех и
других Соединенные Штаты - лучший друг Японии, ее единственный эффективный
союзник. Сторонники обеих концепций утверждают, что США играют важную роль в
деле поддержания стабильности в Северо-Восточной Азии и в «тихоокеанской» Азии
в целом. Расходятся они лишь в оценке основы этой стабилизирующей роли: связана
ли она с выполнением Соединенными Штатами функций «балансера» или же
обязанностей заинтересованного гегемона. Само собой разумеется, что большинство
считает Соединенные Штаты с их активной, по большей части двусторонней
дипломатией в регионе неким гибридом «балансера» и гегемона.
Некоторые прагматики
считают, что Америку надо просто использовать в интересах Японии. Политик Дзюн
Сакурада в одном интервью говорил: лозунги типа хамбэй (долой Америку), камбэй
(ненавидь Америку) и бубэй (отделяйся от Америки) уже устарели. «Что нам надо,
так это строить здоровые отношения с Соединенными Штатами для будущего...
используя Америку (ёбэй)»[31].
Члены японской
правящей элиты признают за Соединенными Штатами право на использование силы, но
желают, чтобы это право получило более широкое признание в международном
сообществе. Дело в том, что их представления о мире неразрывно связаны с
пожеланиями сохранить мирное сосуществование и процветание в условиях любого
нового мирового порядка. Их взгляд на использование силы является, скорее,
продуктом прагматических соображений, чем философских изысков, и они меньше
интересуются обсуждением принципов, оправдывающих или легитимизирующих это использование,
чем практическим обеспечением мира и стабильности в современном мире.
Критика
«американского фундаментализма» и «неразделения властей» обычно касается иных
сфер, чем сфера обеспечения безопасности, и в этом смысле может быть признана
ограниченной. Но важно подчеркнуть, что члены правящей элиты, имеющие отношение
к этим самым «иным сферам», с известной подозрительностью взирают на союз с
Соединенными Штатами, на равнение на них, хотя союз этот и это равнение
представляются членам правящей элиты, имеющим отношение к сфере обеспечения
безопасности, краеугольными камнями японской дипломатии.
Важно отметить
при этом, что заинтересованность японской правящей элиты в «мягком» завершении
великого перехода к новой системе международной безопасности оборачивается
беспокойствами по поводу складывающегося характера власти в границах
международного сообщества и его составляющих. В этом плане она решительно
отдает предпочтение принадлежащей Джозефу Наю идее «мягкой власти»[32].
Доминирующее
положение Соединенных Штатов ощущается сейчас еще сильнее, чем прежде, ввиду
согласования японскими и американскими дипломатами новых руководящих принципов
поддержания взаимной безопасности. В известном смысле эти принципы являются
оперативным выражением «Нового оборонительного плана», утвержденного японским
правительством во главе с премьер-министром Томиити Мураямой в ноябре 1995 г.
Отличительная
черта новой схемы обороны - условия, относящиеся к реагированию на агрессию. В
соответствии с прежней схемой Япония должна была отражать ограниченную,
маломасштабную агрессию самостоятельно, в одиночку. Согласно же новой схеме, в
случае чрезвычайного положения, вызванного прямой агрессией, Япония должна
отражать ее во взаимодействии с Соединенными Штатами.
Отличаются
специфической чертой и новые руководящие принципы обороны. В соответствии с
прежними предоставление Японией услуг вооруженным силам США в случае
возникновения чрезвычайного положения за пределами Японии, но в границах
Дальнего Востока определялось японо-американским Договором об обеспечении
безопасности и связанными с ним соглашениями.
Что же касается
господства американского доллара в экономике стран «тихоокеанской» Азии, то
слышатся все более громкие голоса, призывающие к превращению иены в
региональную валюту, поскольку, по крайней мере в реальной экономике, товары,
произведенные в Японии, и сделки с этими товарами превалируют в буквальном
смысле этого слова[33].
Подобный шаг уменьшил бы возможности атак спекулянтов, укрепил бы стабильность
валютного рынка и повысил бы эффективность всех сделок. Поскольку часть
региональных валют перестает быть привязанной к американскому доллару,
утверждают «поклонники» иены, план ее превращения в региональную валюту
необходимо энергично претворять в жизнь.
Таким образом, американское
господство признается членами японской правящей элиты и в сфере экономики, хотя
наряду с этим признанием рассматриваются определенные варианты выхода из-под
него. Но несмотря на всю эту неопределенность, элита все-таки твердо
придерживается тех политических опционов, которые предполагают наличие американской
гегемонии. В итоге положение японской правящей элиты в общем и целом можно охарактеризовать
следующим образом: она вынуждена без особого энтузиазма поддерживать
американскую однополюсность, время от времени принимая решения, которые не
отражают ее собственную точку зрения на проблему.
Анализ роли
Японии в геополитических планах Соединенных Штатов показал, что на протяжении
ХХ и в начале ХХI-го вв. она была довольно
высокой и постоянно усиливалась. Основным объединяющим фактором
японо-американских отношений долгие годы оставалось стремление противостоять
внешнеполитическому курсу СССР, Китая и Северной Кореи, что отвечало в целом
планам Вашингтона, считавшим СССР своим главным идеологическим противником. Но
взаимоотношения США и Японии складывались противоречиво и до сих пор получают
неоднозначную оценку политических элит.
Первым важнейшим
событием, наметившим курс на стратегическое взаимодействие, стало поражение
Японии во Второй мировой войне. В результате этого поражения японская политика,
включая внешнюю, оказалась тотально и безусловно скомпрометирована. Она
находилась в состоянии войны с большинством стран мира, где ее представители
были интернированы. Японии надо было реабилитировать себя в глазах как
отдельных стран, так и мирового сообщества. Наряду с обеспечением успешного
экономического восстановления и развития это стало главной задачей ее
послевоенной политики. Не случайно именно этот момент был выбран Соединенными
Штатами для укрепления своего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
США сыграли
ключевую роль в послевоенной «реабилитации» Японии, в результате которой страна
заключила мирный договор с 48 странами - бывшими военными противниками, кроме
СССР и стран коммунистического блока.
Военный вклад Японии
в «сдерживании» Советского Союза определялся участием в системе безопасности с
США, собственными вооруженными силами и предоставлением японских территорий для
размещения американских баз.
В совместной
японо-американской декларации по безопасности - альянс на ХХI век - национальные политики двух
государств ориентированы на отстаивание свободы, демократии и уважении прав
человека.
Географическая
сфера национальных интересов США совпала с зоной действия японской политики
национальной безопасности, что предполагает использование всех средств
политики, включая военные средства, для защиты территориальной целостности,
суверенитета и идеологических ценностей не только собственного государства, но
и всего мира, точнее той ее части, которая строится на капиталистической
основе. Соответственно, любое противодействие или несогласие с ценностями этой
системы рассматривается как угроза безопасности Японии или США. Следовательно,
субъекты такого противодействия превращаются в объекты политики безопасности
Японии или США как военных союзников.
Отличительная
черта новой схемы обороны - условия, относящиеся к реагированию на агрессию. В
соответствии с прежней схемой Япония должна была отражать ограниченную,
маломасштабную агрессию самостоятельно, в одиночку. Согласно же новой схеме, в
случае чрезвычайного положения, вызванного прямой агрессией, Япония должна
отражать ее во взаимодействии с Соединенными Штатами.
Отличаются
специфической чертой и новые руководящие принципы обороны. В соответствии с
прежними предоставление Японией услуг вооруженным силам США в случае
возникновения чрезвычайного положения за пределами Японии, но в границах
Дальнего Востока определялось японо-американским Договором об обеспечении
безопасности и связанными с ним соглашениями. Абсолютное господство в сфере
обеспечения безопасности - отправной пункт всех исканий Соединенных Штатов. Это
господство в «тихоокеанской» Азии сегодня особенно очевидно. Здесь они правят
безраздельно, обладают подавляющим военным могуществом и постоянно готовы к
вмешательству.
Таким образом, анализ
проблемы показал, что Япония в геополитическом смысле крайне важна для
Соединенных Штатов, как и США для Японии.
1. Актуальные проблемы внешней и
внутренней политики Японии /Редкод.: В.И.Акимов (гл.ред.) и др. -М., 1981. -205
с. - (Информ.бюл. /АН СССР. Ин-т Дал.Востока; № 23).
2. Алиев Р. Ш.-А. Внешняя
политика Японии в 70-х - начале 80-х гг.: (Теория и практика). - М.: Наука,
1976. - 312 с.
3. Аллисон Г. От холодной войны
к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сценарии
развития новых отношений между Японией, Россией и Соединенными Штатами/ Г.
Аллисон, Х. Кимура, К. Саркисов. - М.: Наука. Изд. фирма "Вост.
лит.", 1993. - 382 с.: ил.
4. Арин О.А Азиатско-тихоокеанский
регион: мифы, иллюзии и реальность.- М.: Флинта, Наука, 1997. - 435 с
5. Бунин В.Н. Япония в
военно-политической стратегии США в АТР (80-е - 90-е гг.): В 2 ч. - М., 1991. -
Ч.1-2. - (Информ. бюл./ АН СССР. Ин-т Дал. Востока; № 4).
6. Бунин В.Н. Японо-американский
союз безопасности. М., 2000.
7. Крупянко М.И. Япония в
системе Восток-Запад: Политика, экономика/ АН СССР. Ин-т востоковедения. - М.:
Наука, 1991. - 246 с.
8. Латышев И.А. Покушение на
Курилы. Ю.-Сахалинск: Пресса, 1992.
9. Носов М. Зрелое партнерство
на фоне экономической конкуренции // Япония. 1994/1995. Ежегодник. М., 1995.
10. Петров Д.В. Япония в мировой
политике. М., 1973.
11. Пресс-бюллетень МИД Японии.
23.09.1997.
12. Сборник документов и
материалов по Японии. 1951-1954.
М., 1954.
13. Сенаторов А. Япония: от
«одинокого пацифизма» к «обычной стране?»// Проблемы Дальнего Востока, N.1,
2004.
14. Славинский Б. Пакт о
нейтралитете между СССР и Японией: дипломатическая история, 1941-1945. М.,
1996.
15. Уткин А.И. США - Япония:
вчера, сегодня, завтра. - М.: Наука, 1990. - 228 с.
16. Эволюция военного фактора и
его влияние на систему международно-политических отношений в Восточной Азии»//
Военная мысль, N.2, 2004.
17. Allagappa M. Systemic Change, Security, and Governance
in the Asia Pacific. - Chan Heng Chee (ed.). The New Asia-Pacific Order.
Singapore, 1997.
18. Asian Security. 1988-1989. Tokyo,
1988.
19. Diplomatic Bluebook. 1995. Toward the
Creation of a New Era. Tokyo, 1996.
20. Kaifu T. Japan's Vision. // Foreign
Policy. № 80. Fall 1990.
21. Kwan C.H. Economic Interdependence in the Asia-Pacific
Region: Towards a Yen Bloc. L., 1994.
22. Lord W. Opening Statement at Senate Confirmation
Hearings. 31.03.1993.
23. Nye J. Soft Power // Foreign Policy. № 80. Fall 1990.
24. PacNet Newsletter, No.42, Oct. 18, 1996.
25. Policy Speech by Prime Minister Ryutaro Hashimoto to
the 136th Session of the National Diet (January 22, 1996).
26. Remarks by President in Address to
the National Assembly of the Republic of Korea. 10.07.1993.
27. Schmiegelow М., Schmiegelow H.. Strategic Pragmatism. N.Y., 1989.
28. The Japan Times. 18.04.1996.
29. The Japan Times. 23.09.1997.
30. Yamamoto, Atsumasa. Multilateral
Activities for Stability in the East Asia-Pacific region. - IIPS Policy Paper
135E, September 1994 (Internet).
31. White Papers of Japan. 1990-1991. Tokyo, 1992.
[1] Текст
документа см. в кн.: Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. М., 2000.
С. 138.
[2] Актуальные проблемы внешней и внутренней политики Японии /Редкод.:
В.И.Акимов (гл.ред.) и др. -М., 1981. -205 с. - (Информ. бюлл. /АН СССР. Ин-т
Дал.Востока; № 23).
[3] Алиев Р. Ш.-А. Внешняя политика Японии в 70-х - начале 80-х гг.:
(Теория и практика). - М.: Наука, 1976. - 312 с.
[4] Арин О.А Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность.-
М.: Флинта, Наука, 1997. - 435 с
[5] Бунин В.Н. Япония в военно-политической стратегии США в АТР (80-е -
90-е гг.): В 2 ч. - М., 1991. - Ч.1-2. - (Информ. бюл./ АН СССР. Ин-т Дал.
Востока; № 4); Он же: Японо-американский союз безопасности. М., 2000.
[6] Крупянко М.И. Япония в системе Восток-Запад: Политика, экономика/ АН
СССР. Ин-т востоковедения. - М.: Наука, 1991. - 246 с.
[7] Петров Д.В.
Япония в мировой политике. М., 1973.
[8] Уткин А.И.
США - Япония: вчера, сегодня, завтра. - М.: Наука, 1990. - 228 с.
[9] Аллисон Г. От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в
Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сценарии развития новых отношений между
Японией, Россией и Соединенными Штатами/ Г. Аллисон, Х. Кимура, К. Саркисов. -
М.: Наука. Изд. фирма "Вост. лит.", 1993. - 382 с.: ил.
[10] См.: Славинский Б. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией:
дипломатическая история, 1941-1945. М., 1996, с.74-75, 91-95.
[11] Текст выступления А.А.Громыко на пресс-конференции см.: Сборник
документов и материалов по Японии. 1951-1954. М.,
1954, С.24-31.
[12] Lord W.
Opening Statement at Senate Confirmation Hearings. 31.03.1993,
p.2.
[13] Remarks by President in
Address to the National Assembly of the Republic of Korea. 10.07.1993,
p.2.
[14] Пресс-бюллетень
МИД Японии. 23.09.1997.
[15] Пресс-бюллетень
МИД Японии. 23.09.1997.
[16] Эволюция военного фактора и его влияние на систему
международно-политических отношений в Восточной Азии» // Военная мысль, N.2,
2004.
[17] Подробнее о спорах вокруг Курильских островов см.: Латышев И.А.
Покушение на Курилы. Ю.-Сахалинск: Пресса, 1992.
[18] Петров Д.В. Япония в мировой политике. М., 1973; См. также: Алиев Р.
Ш.-А. Внешняя политика Японии в 70-х - начале 80-х гг.: (Теория и практика). -
М.: Наука, 1976.
[19] Yamamoto,
Atsumasa. Multilateral Activities for Stability in the East Asia-Pacific
region. - IIPS Policy Paper 135E, September 1994 (Internet).
[20] Asian Security.
1988-1989. Tokyo, 1988, p.135.
[21] Kaifu
T. Japan's Vision. // Foreign Policy. № 80. Fall 1990.
[22] White Papers of Japan.
1990-1991. Tokyo, 1992, p. 24-33.
[23] White Papers of Japan.
1990-1991, p.214-216.
[24] Подробно см.: М.Носов. Зрелое партнерство на фоне экономической
конкуренции // Япония. 1994/1995. Ежегодник. М., 1995.
[25] В кратком предисловии к Голубой книге 1993 г. главными источниками
нестабильности в мире названы бывшая Югославия, Северная Корея и бывший СССР
(Diplоmatic Bluebook. 1993. Striving for a More Secure and Humane World.
Tokyo, 1994, p. 1, 2-9). Голубая книга 1995 г. дает более
подробный и взвешенный анализ ситуации (Diplomatic Bluebook. 1995.
Toward the Creation of a New Era. Tokyo, 1996, p.1-19).
[26] The Japan Times.
18.04.1996.
[27] Policy
Speech by Prime Minister Ryutaro Hashimoto to the 136th Session of the National
Diet (January 22, 1996)
[28] The Japan Times.
23.09.1997.
[29] Schmiegelow
М., Schmiegelow H.. Strategic Pragmatism. N.Y., 1989.
[30] Allagappa M.
Systemic Change, Security, and Governance in the Asia Pacific. - Chan Heng Chee
(ed.). The New Asia-Pacific Order. Singapore, 1997, p.29-89.
[31] PacNet Newsletter,
No.42, Oct. 18, 1996.
[32] Nye J. Soft Power //
Foreign Policy. № 80. Fall 1990, p. 153-171.
[33] См., например:
C.H.Kwan. Economic Interdependence in the Asia-Pacific Region: Towards a Yen
Bloc. L., 1994.
Страницы: 1, 2
|
