История советского авторского права

В советском декрете от 26 ноября 1918 г. (в ст. 4) претензии лиц, посторонних умершему автору, были вовсе устранены. Для издания частной переписки, дневников и тому подобных произведений, не предназначавшихся к напечатанию, требовалось согласие только супруга умершего автора и его близких родственников. Но и это согласие в необходимых случаях могло быть заменено разрешением органа Советского государства -- Народного комиссариата по просвещению.

Социалистическая идея предпочтения общественного интереса интересам отдельного лица получила свое новое выражение в декрете от 29 июля 1919 г.1. Декрет отменил все ограничительные условия, на которых бывшие владельцы передавали свои архивы в публичные библиотеки и музеи. Архивы стали доступны советским исследователям, и за Народным комиссариатом по просвещению было закреплено право первого издания всяких публикаций из этих архивов.

Кабальные договоры, которые издатели заключали с авторами, пользуясь «дозволением» дореволюционного закона, были признаны недействительными. Раскрепощению авторов был посвящен специальный декрет от 10 октября 1919 г.2 Он впервые признал недействительными сделки, по которым издатель навсегда становился полным собственником «купленного» у автора произведения. Издатель теперь мог приобрести у автора только право на издание произведения; это право всегда было ограничено сроком. Теория «литературной собственности», корнями уходившая в старое общество, допускавшая «продажу» авторского права, была решительно и навсегда отвергнута Советским социалистическим государством. Реквизитами всякого издательского договора отныне признавались: письменная форма, число экземпляров печатаемого произведения, размер полистной оплаты и срок, «в который издателем может быть использовано приобретенное право».

Этот принцип остается неизменным принципом советского авторского права и в настоящее время.

Неизменным остался и другой принцип, установленный декретом 10 октября 1919 г.: «Если полистная плата, условленная в договоре, ниже нормы тарифа, то такой договор считается недействительным»,--говорилось в ст. 2 декрета от 10 октября 1919 г. Такая формулировка не содержала в себе прямого указания на то, что в подобных случаях договор становился недействительным только в части соглашения о размере оплаты автора (ст. 37 ГК), что вместо недействительной части соглашения должен применяться тариф, установленный государством. Но и при этой недоговоренности интересы автора достаточно охранялись, так как издатель, лишаясь договорной основы издания, вынужден был добиваться нового соглашения с автором, для того чтобы реализовать, например, заготовленный для распространения тираж издания.

Таковы в основном черты советского авторского права, как они сложились к 1925 году, когда впервые регулирование авторского права было дано в союзном законодательстве.

4. «Основы авторского права» 1925 и 1928 гг.

Постановление ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 г. «Об основах авторского права»1 дало регулирование социалистического авторского права в общесоюзном масштабе в условиях строившегося социализма в период новой экономической политики.

Постановление 1925 года повлекло за собой перестройку республиканского законодательства по авторскому праву. Законодательство союзных республик не стало на путь включения норм авторского права в свои гражданские кодексы. Законы об авторском праве, изданные в союзных республиках, за одним лишь исключением, были приняты как отдельные акты, не входящие в систему ГК.

Большинство положений, установленных в Основах авторского права 1925 года, перешло в последующее советское законодательство об авторском праве, в частности в Основы авторского права 1928 года, и сохраняет свою силу и в настоящее время.

Основное положение постановления от 30 января 1925 г.: «Авторское право на произведение как появившееся в свет... на территории Союза СCP, так и находящееся на территории Союза ССР в виде рукописи, эскиза или в иной объективной форме, признается за автором и его правопреемниками, независимо от их гражданства», дословно воспроизведено в действующем Законе 1928 года.

Уже в 1925 году советское законодательство допускало любую форму объективизации авторского права, указывая на рукописное или эскизное оформление авторского замысла только как на пример, как на частные, хотя и очень распространенные случаи объективизации творчества.

Авторское право уже в 1925 году было распространено «на всякое произведение литературы, науки и искусства, каковы бы ни были способ и формы его воспроизведения, а равно достоинство и назначение...» (ст. 2 Основ авторского права 1925 г.). Эта широкая формулировка без изменений вошла в действующее законодательство.

Перевод чужого произведения на другой язык в Основах 1925 года был признан самостоятельной разновидностью объекта авторского права.

Напротив, только временное значение в постановлении «Об основах авторского права» 1925 года имело установление срока существования авторского права при жизни автора на произведения в области науки, литературы, изобразительного искусства. В ст. 6 постановления «Об основах авторского права» 1925 года предусматривалось, что «авторское право, за некоторыми изъятиями, принадлежит автору в течение 25 лет со времени появления его произведения»1. Норма, устанавливавшая срочность авторского права для автора, выражала общую тенденцию законодательства первого периода нэпа допускать частные имущественные права только с определенными ограничениями. В одних случаях ограничивался объем правомочий, в других -- срок их существования. Так, например, наследование допускалось согласно ст. 416 ГК (в редакции 31 октября 1922 г.) на сумму не свыше 10000 рублей. Дома граждан, как правило, могли возводиться только на срочном праве застройки (ст.ст. 71--81-г ГК).

Установление срока существования авторского права было направлено в основном против чрезмерного расширения прав издателей, против эксплуататорской деятельности частных издательских предприятий.

После исчезновения в нашей стране частных издательств нормы, ограничивающие сроком авторское право на произведение литературы, искусства или науки, утратили свой смысл 2. Поэтому в Основах авторского права СССР 1928 года мы не находим уже подобной нормы: вместо нее устанавливается принцип бессрочности авторского права при жизни автора.

В постановлении ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 г. «Об основах авторского права» (в ст. 12) устанавливалось, что «авторское право в части или в целом может быть отчуждено по издательскому договору или иным законным способом, причем характер использования авторского права должен быть определен в точности договором».

В чем могли состоять иные способы отчуждения авторского права, кроме издательского договора, в Основах не упоминалось, если не считать особого случая принудительного выкупа произведения Правительством СССР или правительством той союзной республики, на территории которой данное произведение впервые выпущено в свет или находится в виде рукописи (ст. 15 Основ авторского права 1925 года). Требование союзного закона о точном определении прав издателя, получаемых по договору от автора, было реализовано в республиканском законодательстве.

Бессрочная уступка автором исключительного права на издание своего произведения была допущена Законом об авторском праве РСФСР от 11 октября 1926 г. только социалистическим организациям: государственным, профессиональным, партийным и кооперативным издательствам (ст. 14).

Уступка авторского права другим издательствам (то есть частным издательствам) допускалась на срок не свыше 5 лет «лишь по издательскому договору».

Издательский договор с частными предприятиями на произведения музыкальные и музыкально-драматические не был ограничен каким-либо сроком.

Интересна судьба нормы Основ авторского права 1925 года, допускавшей бессрочную уступку автором своего авторского права. Такая уступка была разрешена, как мы видели, только в пользу социалистических издательств. В ст. 15 Основ авторского права СССР 1928 года мы находим формулировку, близкую к формулировке Основ 1925 года: «Авторское право в части или в целом может быть отчуждаемо по издательскому договору, завещанию или иным законным способом».

Законодательство союзных республик 1928--1929 гг., как и законодательство союзных республик 1926--1928 гг., не знает договора об уступке или бессрочном отчуждении авторского права издательствам, отличного от издательского договора. В ст. 17 постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г.1 «Об авторском праве» прямо было сказано: «Отчуждение издательствам правомочий, вытекающих из авторского права, допускается не иначе, как по издательскому договору (разрядка наша.--Б. А. и Е. Ф.)». Почти то же самое сказано в этом Законе и об отчуждении авторского права «на постановку и публичное исполнение неизданного драматического, музыкального, пантомимного, хореографического или кинематографического произведения» 2. Между тем срок издательского договора, по законодательству РСФСР, как известно, с 1928 года ограничен четырьмя годами, а срок постановочного договора тремя годами.

Закон Украинской ССР от 6 февраля 1929 г. об авторском праве4 в ст. 16 воспроизводит ст. 16 Основ авторского права СССР от 16 мая 1928 г., упоминая не только об отчуждении авторского права в целом или в части по издательскому договору или по завещанию, но и об отчуждении авторского права «иным законным способом». Более того, в ст. 18 украинского Закона от 6 февраля 1929 г. воспроизводится формулировка Основ авторского права СССР 1925 года: разрешается бессрочно отчуждать авторское право по издательскому договору с социалистическими организациями, издательские договоры с издательствами, которые принадлежат частным лицам, могут заключаться не более чем на срок в 5 лет»5. Эта норма, сохранившаяся до сих пор в украинском Законе, давно является анахронизмом, поскольку в УССР частных издательств не существует. Вопрос же о сроке в издательском договоре решается ныне в УССР на основании Типового издательского договора, утвержденного СНК УССР 6 октября 1944г. № 13336.

Этот Типовой издательский договор ограничивает действие всякого конкретного издательского договора, заключаемого в УССР, сроком в 3 года.

Отсюда следуют два вывода: 1) предельный пятилетний срок договора, предусмотренный для некоторых случаев в украинском Законе об авторском праве от 6 февраля 1929 г., заменен трехлетним сроком, обязательным для всех издательских договоров7,

2) законодательство УССР, так же как и законодательство РСФСР, не знает никакого другого типа договора, кроме издательского, по которому авторское право могло бы отчуждаться в пользу издательства.

Поэтому нужно считать, что бессрочное отчуждение авторского права, упоминаемое в Основах авторского права СССР 1925 года (ст. 12), а позднее -- в ст. 16 Основ авторского права СССР 1926 г., возможно в сущности только при принудительном выкупе авторского права государством (ст. 15 Основ 1925 года и ст. 20 Основ 1928 года). Нужно заметить, что своим правом принудительного выкупа авторского права Советское государство не пользовалось.

В заключение отметим, что Основы 1925 года (как и Основы 1928 года) сохраняли за автором право на полную неприкосновенность произведения (ст. 13 Основ 1925 года, ст. 18 Основ 1928 года). Издатель, как и зрелищное предприятие, лишен права по своему усмотрению, без согласия автора, вносить какие-либо изменения или дополнения в произведение, в заглавие его и в обозначение в нем имени автора. Издатель без согласия автора или его наследника не управомочен также снабжать произведение иллюстрациями.

Таким образом, советское социалистическое право впервые дало автору полную и действительную защиту результата его творческого труда -- гарантировало охрану нематериального интереса автора1.

5. Тенденции развития советского авторского права в период завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму

В настоящее время продолжают действовать законы об авторском праве, появившиеся в условиях строящегося социализма. Сохраняют свою силу и Основы авторского права, утвержденные постановлением ЦИК и СНК СССР от 16 мая 1928 г.2, и законы об авторском праве союзных республик: в РСФСР -- закон от 8 октября 1928 г.3, в Украинской ССР -- закон от 6 февраля 1929 г.4, в Белорусской ССР -- закон от 14 января 1929 г.6, в Грузинской ССР -- закон от 30 августа 1929 г., в Армянской ССР--закон от 10 февраля 1930 г., в Туркменской СОР--закон от 26 сентября 1928 г., в Узбекской ССР--закон от 14 октября 1936 г., в Азербайджанской ССР нормы авторского права составляют ст.ст. 461--486 ГК.

Но это вовсе не означает, что после 1928--1929 гг. нельзя отметить дальнейшего развития советского авторского права. Оно было необходимо, поскольку наша страна шла в направлении завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму. Можно указать ряд нормативных актов, которые отчасти дополняли прежнее законодательство по авторскому праву, а отчасти и изменили смысл норм, возникших ранее.

В дальнейших главах этого тома курса изучаются подробно не только Основы авторского права СССР 1928 года и республиканские законы об авторском праве союзных республик, но также и другие нормативные акты, изданные позднее, а равно и практика их применения, административная и судебная.

Но на некоторых из этих позднейших постановлений необходимо, хотя бы вкратце, остановиться уже сейчас, в историческом очерке. Это необходимо для того, чтобы вскрыть тенденции развития нашего авторского права.

Прежде всего, нужно отметить, что законодательство 1928-- 1929 гг. строило авторское правоотношение независимо от трудового правоотношения. Хотя Основы авторского права СССР и законы союзных республик об авторском праве рассматривают авторское вознаграждение, гонорар, как разновидность оплаты труда, однако право на оплату труда по трудовому договору и право на оплату труда по издательскому договору стоят параллельно, не завися одно от другого. Позднейшее законодательство и судебная практика существенно сблизили право лица, работающего по трудовому договору, и право автора на вознаграждение.

В судебной практике это направление можно отметить уже в конце двадцатых и в начале тридцатых годов. Так, Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР в 1929 году отказалась признать право на авторское вознаграждение за лицом, составившим в. порядке исполнения служебного задания научно-популярную инструкцию (справочник) по борьбе с вредителями зерна и продуктов его переработки 1.

По другому делу, также 1929 года. Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР писала, между прочим:

«Составитель В. являлся управделами завода, на обязанности которого лежало составление официальных отчетов, ...спорный труд принадлежит коллективу администрации завода, причем для объединения работы и составления очерка гр-ну В. Предоставлено было служебное время...». Исходя из мысли о том, что один и тот же труд, составление очерка-отчета о работе завода, не может оплачиваться дважды -- авторским гонораром и заработной платой, Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР отменила решение суда о взыскании в пользу В. авторского вознаграждения за составление очерка-отчета1.

Совершенно такую же позицию Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР заняла и по делу П. (1928 г.). Фактические обстоятельства сложились по этому делу иначе, чем по двум приведенным выше делам, но принципиальная позиция Верховного Суда РСФСР осталась неизменной: «Суду при пересмотре дела,-- писала в своем определении Гражданская кассационная коллегия,-- надлежит проверить, в каких условиях протекала работа ответчика по составлению атласа и в каких взаимоотношениях во время этой работы ответчик находился с другими работниками кабинета университета. Суд должен обсудить вострое об условиях работы ответчика над составлением атласа в связи с § 10 Положения о кабинете, где (лит. «в») говорится о том, что кабинет составляет иллюстрированный материал по экономике и истории и т. д.» 2.

Такую же позицию заняла впоследствии Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР. Так, по делу К. (1940 г.) коллегия указывала, между прочим, «...по долгу службы К. как заведующий отделом художественной литературы, обязан был отредактировать имевшийся в портфеле издательства сборник, составленный Г., произвести сверку текстов и внести необходимые изменения, не требуя за это специального вознаграждения в форме авторского гонорара» 8.

Такое решение вопроса о соотношении авторского и трудового правомочия служащего получило свое выражение и в нормативных актах. Так, 15 января ,1929 г. СНК РСФСР издал постановление «О ставках вознаграждения за использование в промышленности произведений изобразительных искусств». Статья 2 этого постановления признала за художниками, состоящими на службе в промышленных предприятиях, авторское .право на произведения, созданные ими в силу трудового договора. Точно так же на основании постановления СНК СССР от 1 ноября 1929 г. Народный комиссариат труда СССР издал постановление от 11 ноября 1929 г. № 356 «Об условиях труда работников искусств, печати и просвещения, обслуживающих нанимателей по отдельным заданиям». В ст. 1 этого постановления НКТ СССР указывается, между прочим, что условия труда работников печати, обслуживающих по отдельным заданиям по своей специальности одно или несколько предприятий или учреждений, «регулируются общим законодательством о труде с изъятиями, предусмотренными настоящим постановлением». То же самое относится и к работникам изобразительных искусств. Таким образом, работники печати, корреспонденты, хроникеры-репортеры, интервьюеры, референты, статьевики-фельетонисты, карикатуристы-иллюстраторы, рецензенты, очеркисты, фоторепортеры, выпускающие художники, корректоры, редакторы энциклопедий, внешние редакторы издательств (п. «б» ст. 2 постановления НКТ СССР от 11 ноября 1929 г.), а равно работники изобразительных искусств: художники-живописцы, скульпторы, архитекторы, композиторы, плакатисты, музейные специалисты, музейные эксперты, графики-иллюстраторы, эксперты-тарификаторы, художники-графики (п. «а» ст. 2 того же постановления) рассматриваются не как субъекты авторского правоотношения, а как субъекты трудового правоотношения. Это подчеркивается в ст. 3 постановления НКТ СССР от 11 ноября 1929 г., где сказано, что постановление не распространяется «на лиц, урегулировавших свои отношения с издательствами в договорах, предусмотренных законодательством об авторском праве». Здесь, следовательно, проводится та же самая идея, которую мы отмечали в судебной практике: право работника па вознаграждение за авторский труд определяется либо нормами гражданского (авторского) права, либо по нормам права трудового, по не определяется теми и другими нормами одно- временно.

Однако личные неимущественные права автора всегда oxpa-чяются законом об авторском праве, даже когда труд автора оплачивается по нормам трудового права, а не по нормам авторского права.

Та же тенденция сближения трудового и авторского (гражданско-правового) правоотношения проявляется в настоящее время в вопросе оплаты труда научных работников. Плановые работы работников научно-исследовательских учреждений и учебных заведений считаются, как правило, оплаченными той заработной платой, которую получает научно-исследовательский персонал исследовательских институтов и профессорско-преподавательский персонал высших учебных заведений. Разумеется, личные неимущественные права авторов в полной мере охранены законодательством об авторском праве. Дело идет только о том, что закон рассматривает заработную плату и авторский гонорар как явления одного порядка, не допуская, как правило, удвоения оплаты труда. Но в таком случае в настоящее время невозможно проводить принципиальное разграничение между тем и другим видом оплаты труда 1.

Страницы: 1, 2, 3