История зарождения и становления криминалистической методики

Хотя предупреждение и раскрытие преступлений являются взаимосвязанными элементами, но мероприятия, проводимые полицией в этих сферах, были различными.

Раскрытие преступлений производилось с использованием как правовых (т.е. закрепленных в нормативных актах), так и неправовых форм.

Устав Благочиния закрепил порядок производства некоторых действий полиции по раскрытию преступлений. Так, процессуальный порядок исследования обстоятельств совершенного преступления был закреплен в главе "Ж" ("О частном приставе и его должности") рассматриваемого акта. Таким образом, законодатель уже в самом Уставе акцентировал внимание на том, кто будет руководить работой по раскрытию преступления, следовательно, ставил все нижестоящие полицейские чины в подчинение частному приставу и возлагал на них обязанность выполнять все его поручения для быстрого, всестороннего и объективного расследования преступления. Действия иных полицейских по раскрытию преступлений Уставом вообще регламентированы не были.

При всей новизне положений Устава Благочинного, регламентировавшего деятельность полиции по раскрытию преступлений, он являлся логическим продолжением развития права второй половины XVII-XVIII вв., т.к. продолжали действовать Соборное уложение 1649 г. (в частности, глава X "О суде"), "Краткое изображение процессов или судебных тяжб" 1715 г., Указ "О форме суда" 1723 г. и другие акты. До середины XVIII в. полиция осуществляла только дознание в отношении задержанных "разбойников и воров", передавая их затем для следствия и суда Юстиц-коллегии (в Санкт-Петербурге) и Сыскному приказу (в Москве) либо губернским или воеводским канцеляриям. В 1746 г. право производить расследование в Санкт-Петербурге и его губернии переходит к Розыскной экспедиции, созданной при Полицмейстерской канцелярии. Таким образом, полиция стала осуществлять следствие по всем уголовным делам за исключением государственных.

Расследование преступлений начиналось с подачи челобитной о совершенном преступлении. Однако наряду с этим правилом Устав Благочиния закрепил и другие поводы для начала расследования, к которым относились "устные жалобы, прошения, уведомления, извещения или донесения", хотя в практической деятельности существовали и другие основания (объявления и рапорты). Жалобы, прошения и объявления поступали от частных лиц, проживающих в городе, а уведомления, извещения, донесения и рапорты исходили от наместнических, губернских, городских или уездных присутственных мест или должностных лиц.

Объявление о совершенном преступлении могло быть написано собственноручно потерпевшей стороной (о чем делалась пометка) либо канцеляристом Управы Благочиния. В объявлении указывалось: 1) кому подано сообщение; 2) от кого или какого органа; 3) когда могло быть совершено преступление (если время точно не известно); 4) где было совершено преступление; 5) каким способом было совершено преступление; 5) кто мог совершить преступление; 6) кто являлся очевидцем или свидетелем преступления; 7) время подачи сообщения и т.д.*(81). Объявление составлялось в двух экземплярах, один из которых направлялся в Управу Благочиния, а второй - приставу той части, где было совершено преступление.

Дальнейшие действия частного пристава по расследованию преступлений зависели от многих факторов. Во-первых, каков был вид преступления (против личности, собственности и т.д.); во-вторых, задержано или не задержано лицо, совершившее преступление; в-третьих, если лицо не задержано, опознано оно очевидцами или нет и т.д.

Устав Благочиния выделял четыре вида преступлений: 1) против личности (ст. 267); 2) посягающие на места жительства или обитания (ст. 268-269); 3) посягающие на имения (ст. 268-269); 4) преступления в виде "лживого поступка или против общего правосудия или против народной тишины" (ст. 271, 272) и т.д.

Для каждого вида преступлений Устав Благочинный предусматривал определенный перечень вопросов, по которым необходимо было получить ответ в процессе расследования. При совершении преступления против личности частному приставу необходимо было исследовать следующие вопросы: "1) о особе над кем учинено? 2) о действии что учинено? 3) о способе или орудии чем учинено? 4) о времени когда учинено? 5) о месте где учинено? 6) о околичностях объясняющих с намерением или без намерения, и утверждающих или обличающих как учинено? 7) преступника кем учинено".

При получении информации об убийстве или телесных повреждениях частный пристав составлял краткий рапорт о происшествии, который направлялся в Управу Благочиния, а затем прибывал на место совершения преступления, где подробно допрашивал всех потерпевших, выясняя, имел ли место факт преступления и кто мог совершить данное деяние.

Обязательное участие при расследовании подобных преступлений принимало лицо, "правящее должность докторскую". Лекарь проводил освидетельствование трупа либо лица, получившего телесные повреждения, а по окончании составлял сообщение в Управу Благочиния, в котором фиксировались данные осмотра, а в случае обнаружения трупа - предварительные причины смерти.

Пристав изыскивал "гласные" доказательства, т.е. искал очевидцев, свидетелей или иных лиц, что-либо знающих о совершенном преступлении. Исследовались также "негласные" доказательства, т.е. в ходе осмотра места происшествия изымались и изучались предметы материального мира - вещественные доказательства. Получив доказательства, пристав определял относимость их к делу и достоверность, и в случае их полноценности все данные вносились в протокол, который составлялся на месте происшествия.

В протоколе (рапорте) пристав фиксировал результаты осмотра, а если изымались какие-либо вещи, имеющие отношение к делу или оставшиеся у убитого, то составлялся особый реестр, в котором указывались названия вещей, их количество и отличительные признаки. О каждом факте смерти Управа Благочиния рапортом докладывала в Наместническое или Губернское правление, а труп предписывалось оставлять "в удобном и удаленном от жилья месте под караулом".

При получении информации об имущественном преступлении (т.е. посягании на место обитания или имение) частному приставу необходимо исследовать следующие вопросы: "1) о обитании (имении) над каким учинено? 2) о действии что учинено? 3) о способе или орудии чем учинено? 4) о времени когда учинено? 5) где учинено? 6) о околичностях объясняющих с намерением или без намерения, и утверждающих или обличающих как учинено? и 7) преступника кем учинено?".

Прибыв на место происшествия, пристав действовал в последовательности, схожей с расследованием преступлений против личности. Информация о преступлении поступала либо в виде рапорта квартального надзирателя, либо в качестве объявления потерпевшей стороны. К объявлению обязательно прилагался реестр пропавших вещей, в котором перечислялись все украденные вещи с индивидуальными признаками, их количество и примерная цена. Внизу ведомости ставилась общая стоимость украденных вещей с целью определения подследственности данного дела.

Частный пристав проводил осмотр места происшествия и допрашивал всех имеющих отношение к делу лиц. По окончании осмотра составлялся рапорт с результатами осмотра и допросов, который направлялся городничему в Управу Благочиния.

Последний вид преступлений, закрепленный в Уставе Благочиния, представляет собой посягательства против правосудия и "народной тишины". Под этим подразумевались учинение "лживого поступка", побег из-под стражи, сокрытие уголовного преступления и т.д. Данные преступления посягали, прежде всего, на интересы государства и его внутреннюю безопасность, но напрямую были связаны и с выгодой частных лиц.

При совершении этих преступлений частному приставу необходимо было исследовать следующие вопросы: "1) во вред чей или чему учинено? 2) о действии что учинено? 3) о способе или орудии чем учинено? 4) о времени когда учинено? 5) о месте где учинено? 6) о околичностях объясняющих с намерением или без намерения, и утверждающих или обличающих как учинено? и 7) преступника кем учинено?".

Расследование подобного рода преступлений происходило также в несколько ином ракурсе в отличие от вышеназванных видов. В раскрытии этих преступлений было заинтересовано государство, поэтому уголовное преследование чаще начиналось с подачи доношений или извещений, поданных чиновником, хотя не исключалась подача жалоб и частными лицами.

Вся предварительная информация, полученная в ходе осмотра, допроса потерпевших и очевидцев, направлялась городничему в Управу Благочиния, который и определял общую стратегию расследования преступления. Производство следственных и розыскных действий, адресованных частным приставам, оформлялось в виде приказа городничего. В приказе каждый пристав получал конкретную задачу или задачи (например, "взять в присутствие Управы Благочиния", т.е. задержать подозреваемых, произвести обыск, освидетельствование и т.д.). Однако главным лицом, осуществлявшим раскрытие преступления, являлся тот частный пристав, на территории которого было совершено преступление, поэтому он мог самостоятельно, без участия городничего, производить расследование.

Установление виновного (виновных) в совершении преступления достигалось различными методами. Очень часто подозреваемый ("заподозренный", "обвиняемый" и т.п.) в совершении преступления становился известен сразу после осмотра и допроса свидетелей. Если подобного не происходило, частный пристав ориентировал на раскрытие преступления подчиненных себе квартальных надзирателей и поручиков. Квартальные, в свою очередь, ориентировали сотских и десятских, которым вменялось выявлять людей, "у которых вдруг появились лишние деньги или пожитки".

Пристав не мог лично осуществлять негласные розыскные мероприятия, однако именно у него концентрировалась вся информация о раскрытии преступления, полученная как гласным, так и негласным способом.

Согласно положениям Устава Благочинного частный пристав приступал к расследованию после установления лица, совершившего преступление. Если личность обвиняемого стала известна и имелась точная информация, что он находится за пределами города, то для поиска преступника (преступников) через Наместническое или Губернское правление посылались распоряжения в ближайшие города и уезды. В них отражались обстоятельства преступления (что, где и когда произошло), имена и фамилии разыскиваемых, а также их приметы (рост (в аршинах и вершках), возраст и др.). В случае совершения имущественных преступлений указывался перечень имущества, которое могло находиться у разыскиваемого.

При обнаружении и задержании подозреваемого полицейские чины доставляли его к частному приставу независимо от времени суток, где он немедленно допрашивался. В ходе допроса выяснялось: "кто он таков, как его зовут, много ли лет от роду, холост или женат, был ли у исповеди и св. Причастия". У служащих или ранее служивших спрашивалось об их сроке (периоде) службы и имеют ли (имели) они "отличных заслуг или пороков". Если возникали подозрения по поводу правдивости показаний, в места несения их службы направлялись запросы, а производство следствия при этом не останавливалось.

При проведении допроса существовали некоторые ограничения. В частности, "спрашивать не должно: малолетних детей на родителей, людей и служителей на господина, глухих, немых и безместных", что являлось атрибутом архаичного уголовного процесса. В ходе допроса устанавливались обстоятельства совершенного преступления (в частности, уточнялось, с намерением или без намерения совершено преступление, т.е. умышленно или неосторожно), выяснялось наличие "становщиков, держателей", а также места их возможного нахождения.

В случае установления причастности подозреваемых к преступлению их препровождали в Управу Благочиния, где брали под стражу и рассаживали порознь. О любом задержанном делалась соответствующая запись в журнал Управы Благочиния.

При производстве дознания и следствия наряду с допросами, осмотрами и обысками, освидетельствованиями применялись и новационные следственные действия, такие как следственный эксперимент, но они не давали однозначного ответа по поводу виновности или невиновности лица.

Если между показаниями сторон имелись существенные противоречия, проводилась очная ставка, в ходе которой ранее допрошенным лицам поочередно задавались вопросы, ответы на которые в последовательности заносились в протокол. Таким образом, некоторые элементы состязательного процесса сохранялись при расследовании незначительных уголовных преступлений.

Для установления истины по делу использовались и старые "проверенные" методы, например пытка. Порядок проведения пытки регулировала особая инструкция. Однако в конце XVIII в. наблюдалась тенденция уменьшения применения допросов "с пристрастием". В 1763 г. право на разрешение применения пыток переходит исключительно к губернаторам, а в 1774 г. во все присутственные места было дано секретное, "к единственному сведению начальствующих", распоряжение о неприменении пыток, но на практике пытки и пристрастные расспросы применялись и после этого.

Если все материалы были собраны и виновность задержанного не вызывала сомнений, дело направлялось на рассмотрение Управы Благочиния. Члены Управы, рассматривая дело, выслушивали показания потерпевшей стороны, зачитывали протоколы осмотра, освидетельствования и допроса, составленные частным приставом, а также мнение виновной стороны. Все допрашиваемые Управой Благочиния обязаны были давать клятвенное обещание "свидетельствовать самую сущую правду" и целовали крест. Таким образом, осуществлялось предупреждение преступления в лжесвидетельстве.

При выслушивании всех показаний члены Управы Благочиния выносили одно из двух решений: 1) если было совершено правонарушение, то выносился окончательный приговор по существу дела; 2) если было совершено преступление, то материалы дела направлялись в суд.

По окончании расследования канцелярист составлял протокол заседания Управы Благочиния, в котором указывалось: 1) время заседания Управы; 2) присутствовавшие на заседании Управы (звания и фамилии городничего, приставов и ратманов); 3) какое дело слушалось; и 4) какое постановление было вынесено по делу. На основании данного протокола решение приводилось в исполнение.

Как уже отмечалось, на протяжении всего XVIII в., после работы И. Посошкова, в России не предпринималось попыток осмыслить и исследовать проблемы способов (методов) расследования преступлений. Таких проблем было довольно много, о чем может свидетельствовать привлечение к деятельности по раскрытию и расследованию преступлений бывших преступников. Например, широко известен случай привлечения к сыскной работе правоохранительными органами Российской империи XVIII в. Ваньки Каина (Ивана Осипова), который в своей практике использовал особый метод розыска и отождествления преступника по присущему для него способу совершения преступления. Этот метод был разработан на основе собственного криминального "почерка".

Справедливости ради следует отметить, что не только отечественной правоохранительной системе был свойствен исторический этап, связанный с привлечением преступников к деятельности по расследованию преступлений. Так, например, профессиональный преступник Э.Ф. Видок был привлечен в 1810 г. парижской полицией к раскрытию преступлений, а впоследствии он был назначен на пост шефа криминальной полиции Парижа. Результаты работы Э.Ф. Видок и его "команды", состоявшей только из бывших преступников, могут впечатлить не только его современников. Только за год работы Э.Ф. Видок с 12 сотрудниками арестовал 812 убийц, воров, взломщиков, грабителей и мошенников, ликвидировал притоны, в которые до него не рискнул "сунуться" ни один мировой судья, ни один инспектор.

Как представляется, такое положение было обусловлено несколькими обстоятельствами. Во-первых, количественным и качественным состоянием преступности XVIII-XIX вв., обусловленным социально-экономическим положением. Во-вторых, отсутствием знаний и умений у лиц, которые по долгу своей службы обязаны были раскрывать, расследовать и предупреждать преступления. Потребность в таких знаниях и умениях в этот период стала только появляться и не могла быть восполнена собственным опытом должностных лиц правоохранительных органов. В-третьих, развитие знаний в области раскрытия, расследования и предупреждения преступлений еще не могло достичь уровня научного осмысления проблем в этой области.

Первая наиболее известная работа, описывающая порядок отечественной практики расследования преступлений, принадлежит Петру Раткевичу (1805 г.), в которой он писал, что "судебное дело состоит из трех частей: 1) исследование; 2) определение; 3) приговор и заключение". Исследование есть способ, по которому открывается истина, и начинается оно "1) от лица; 2) от самого дела; 3) от причины; 4) от места; 5) от способа; 6) от орудий; 7) от времени; 8) от случая; 9) от удобности". Раткевич, по всей видимости, впервые попытался дать теоретическое определение типичных следственных ситуаций при расследовании преступлений.

В последующем работы, посвященные теории расследования, т.е. излагавшие советы и наставления по его производству, ряд из которых носил отчетливо выраженный криминалистический характер, стали издаваться все в большем количестве. Среди авторов таких работ следует назвать Я. Баршева, В. Казанского, Е. Колоколова, В. Линовского, Ф. Наливкина, В. Назнанского, Адр. Неклюдова, Н. Орлова и др.

Работы перечисленных и иных авторов первой половины XIX в. носили комплексный характер. С одной стороны, они содержали комментарии к действующим многочисленным нормативным актам, регламентирующим уголовное судопроизводство на основе теории уголовного процесса (например, в работе Н. Орлова анализируется 87 нормативных актов), с другой - рекомендации по организации расследования преступлений, в том числе и обстоятельств, способствующих расследованию, и давали некоторые элементы характеристик последних. Так, В. Назнанский, используя современную терминологию, приводит криминалистическую характеристику личности преступника, обращая внимание на следующие обстоятельства.

На фамилию: отсюда рождается понятие о нравственности или безнравственности лица от самих родителей, на которых обыкновенно дети бывают похожи, а следовательно - и по имени, под каким разумеют: честным или бесчестным и проч.

На возраст: малолетний или юноша: несовершеннолетний или совершеннолетний, муж ли, старик ли произвели что-либо в действо, ибо в каждом возрасте природа различно действует. Например, дерзость приличнее первым, нежели последним.

На пол: мужчина или женщина, ибо преступления, обнаруживающие более силы физических, например грабеж и разбойничество свойственны мужчинам, отравление же ядом - женщинам, как творение слабейшего.

По природе: жид или француз, например лукавство и обман свойственны первому, а пылкость, ветреность и отчаянность - последнему.

По нации или по отечеству: Россия, Польша, Англия, Франция. Каждая нация имеет свой особый характер (дух народа). Россиянин, отмечает автор, простодушен и добр, поляк вспыльчив и непостоянен, англичанин постоянен и тверд, француз легкомыслен и ветрен.

По воспитанию: строгое или небрежное, религиозное или развратное, нежное или суровое и прочие, ибо каждое воспитание имеет великое влияние на свойства.

По состоянию: раб или свободный, бедняк или богач, простолюдин или вельможа, духовный или светский, ибо к одним делам более склонен тот, к другим - более другой.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8