Судебный контроль в уголовном процессе

Необходимость именно такого подхода при исследовании судебного контроля по уголовным делам выявляется из ряда правовых позиций законодателя. В Постановлении Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года «О Концепции судебной реформы в РСФСР» поставлен вопрос о расширении возможностей обжалования в суде неправомерных действий должностных лиц, установлении судебного контроля за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального пресечения. См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации / Сост. С.А. Пашин. - М., 1992. - С. 109. Судебный контроль распространяется на сравнительно ограниченный круг следственный действий и процессуальных решений, затрагивающих конституционные права граждан, обеспечивающих судебную проверку жалоб и ходатайств, заявленных в ходе досудебного производства (ч. 2 ст. 29, ч. 1 ст. 125 УПК РФ). В связи с этим считаем возможным согласиться с мнением ряда авторов о том, что понятие судебного контроля применимо лишь для проверочной деятельности суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. См.: Назаров А.Д. Влияние следственных ошибок на ошибки суда. - Санкт-Петербург, 2003. - С. 205 - 206; Адвокатура в России: Учебник / Под ред. Демидовой Л.А., Сергеева В.И. - М., 2004. - С. 215 - 216; Лазарева В.А. Судебная власть. Судебная защита. Судебный контроль: понятие и соотношение (лекции-очерки). - Самара, 1999. - С. 47.

Первым аспектом, на наш взгляд, является определение судебного контроля как принципа уголовного судопроизводства, направленного на реализацию судебной власти в досудебном производстве по уголовному делу, во-первых, при применении мер уголовно-процессуального принуждения или ограничении конституционных прав граждан, во-вторых, при осуществлении судебной проверки жалоб и заявлений граждан о нарушении их конституционных прав и свобод, в-третьих, судебный контроль, являющийся формой судебной власти в досудебном производстве по уголовному делу, правомерно рассматривать как проявление судебной защиты.

Как отмечалось выше, суд в правовом государстве должен занимать положение главного гаранта законных прав и интересов граждан и юридических лиц. Идея верховенства суда в системе правоохранительных органов, как отмечает профессор Т.Г. Морщакова, должна найти достаточно завершенное выражение. Осуществление судебного контроля за законностью, по мнению автора, следует выделить в качестве особого принципа судопроизводства, конкретизируемого в других судоустройственных и судопроизводственных правилах еще и потому, что методологически сущность термина начала 90-х годов XX века «судебный контроль за расследованием» тогда получит принципиальное обоснование. Морщакова Т.Г. Судебная реформа: Сборник обзоров. - М., 1990. - С. 30.

Существуют различные подходы в определении сущности судебного контроля: отождествление «судебного контроля» и формы осуществления правосудия; Всесторонне вопрос о соотношении правосудия и судебного контроля рассмотрен в работах Н.М. Чепурновой и В.А. Лазаревой. См.: Чепурнова Н.М. Судебный контроль в Российской Федерации: проблемы методологии, теории и государственно-правовой практики. - Ростов-на-Дону, 1999. - С. 61, 62; Лазарева В.А. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. - Самара, 2000. - С. 232; и др. отождествление «судебного контроля» со способом осуществления правосудия; См.: Нажимов В.П. Суд как орган правосудия по уголовным делам в СССР: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - М., 1971. - С. 19 - 21. Справедливости ради надо отметить, что в отдельных работах (более раннего периода) все же высказывались предложения о дополнении действующего уголовно-процессуального законодательства нормами о судебном контроле на стадии предварительного расследования. См., напр.: Гулиев В.Н., Гудзинский Ф.М. Социалистическая демократия и личные права. - М., 1948. - С. 118; Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. - М., 1966. - С. 186 - 188; и др. отмечается возможность рассматривать данную деятельность суда как реализацию конституционной функции правосудия; Анализируя мнения, отмечает Н.Н. Ковтун, ссылаясь на правовую позицию Постановления Конституционного Суда РФ № 13-П от 29 апреля 1998 года. Ковтун Н.Н., указанная работа, с. 31. предлагается понимать судебную защиту, составной частью которой является уголовно-процессуальный институт судебного контроля, институтом конституционного права. Кашепов В.П. Реализация судебной власти в уголовном судопроизводстве // Журнал российского права. 2000. - № 8. - С. 68.

Учитывая все эти суждения, необходимо заметить, что провозглашение общего принципа судебного контроля применительно к досудебному производству вытекает из правовых позиций Конституционного Суда РФ, высказанных в ряде его решений, которые позволили признать не соответствующими Конституции РФ некоторые нормы УПК РСФСР.

Так, в Постановлении от 3 мая 1995 г. № 4-П по делу о проверке конституционности ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна СЗ РФ от 08.05.1995, № 19, ст. 1764. указано о том, что положение ст. 220.1 РСФСР, ограничивающее круг лиц, имеющих право на судебное обжалование постановления о применении к ним в качестве меры пресечения заключения под стражу, только лицами, содержащимися под стражей, и связанное с ним положение ст. 220.2 УПК РСФСР о проверке законности и обоснованности применения заключения под стражу судом только по месту содержания лица под стражей признаны не соответствующими Конституции РФ.

В Постановлении от 13 ноября 1995 г. № 13-П по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 209 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко СЗ РФ от 20.11.1995, № 47, ст. 4551. указано на то, что часть 5 ст. 209 УПК РСФСР в той мере, в какой эта норма соответствует смыслу, придаваемому ей сложившейся правоприменительной практикой, ограничивает возможность судебного обжалования постановлений о прекращении уголовного дела. Положение ч. 5 ст. 209 УПК РСФСР не может служить основанием для отказа в судебном обжаловании постановлений о прекращении уголовного дела и признано не соответствующим Конституции РФ.

В Постановлении от 29 апреля 1998 г. № 13-П по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 113 УПК РСФСР в связи с запросом Костомукшского городского суда Республики Карелия СЗ РФ от 11.05.1998, № 19, ст. 2142. указано на то, что положение, содержащееся в ч. 4 ст. 113 УПК РСФСР, в той мере, в какой оно не допускает судебного обжалования постановления прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, а также исключает для лиц, интересы которых затрагиваются этим постановлением, возможность использовать для своей защиты все способы, не запрещенные законом, не соответствует Конституции РФ;

В упомянутом ранее Постановлении от 23 марта 1999 г. № 5-П по делу о проверке конституционности положений ст. 133, ч. 1 ст. 218 и ст. 220 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Л.И. Фуфлыгина и ООО «Моноком» сказано, что положения ч. 1 ст. 218 и ст. 220 УПК РСФСР, поскольку они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают в ходе предварительного расследования для заинтересованных лиц, конституционные права которых нарушены, возможность судебного обжалования действий и решений органа дознания, следователя или прокурора, связанных с производством обыска, наложением ареста на имущество, приостановлением производства по уголовному делу и продлением срока предварительного следствия, нарушают конституционные принципы;

В Определении от 17 февраля 2000 г. № 84-О по жалобе граждан А.В. Лазарева, Е.С. Русановой и О.В. Эрнезакса на нарушение их конституционных прав рядом положений ст. ст. 201, 202, 218 и 220 УПК РСФСР СЗ РФ от 10.07.2000, № 28, ст. 2999. указано о том, что положения ст. ст. 218 и 220 УПК РСФСР, исключающие возможность судебного обжалования решения следователя и прокурора об отказе в изменении меры пресечения в виде подписки о невыезде, не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами, поскольку ранее эти положения применительно к другим, аналогичным решениям уже были признаны Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н. Мартынова и С.В. Пустовалова» СЗ РФ от 25.03.2002, № 12, ст. 1178. сказано, что необходимо признать положения статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР, допускающие задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, на срок свыше 48 часов и применение в качестве меры пресечения заключение под стражу без судебного решения, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17, 22 и 46 (часть 1), а также абзацу второму пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения». Данные положения УПК РСФСР, а также все иные нормативные правовые положения, допускающие задержание до судебного решения на срок свыше 48 часов, а также арест (заключение под стражу) и содержание под стражей без судебного решения, с 1 июля 2002 года не подлежат применению.

В Определении Конституционного Суда РФ от 27 декабря 2002 года «По делу о проверке конституционности статей 116, 211, 218, 219 и 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Президиума Верховного Суда РФ и жалобами ряда граждан» СЗ РФ от 20.01.2003, № 3, ст. 267. указано, что положения статей 116, 218, 219 и 220 УПК РСФСР не исключают право лица, в отношении которого вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, обжаловать данное постановление в суд, который в таких случаях проверяет его законность, не предрешая при этом вопросы, могущие стать предметом судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела по существу.

Формулирование принципа судебного контроля в досудебном производстве должно включать в себя специальные указания на его осуществление в соответствии с законом и на обязанность суда выявлять и исправлять процессуальные нарушения по уголовным делам. Как отмечалось в литературе, формулирование принципа судебного контроля не как принципа управления, а как принципа судопроизводства должно было бы привести к устранению функции внепроцессуального контроля, внепроцессуального консультирования и помощи, осуществляемой сейчас вышестоящими судами по отношению к нижестоящим. Морщакова Т.Г. Судебная реформа: Сборник обзоров. - М., 1990. - С. 31.

Представляется, что вторым аспектом при определении правовой природы судебного контроля в досудебном производстве является определение его конкретных форм. Следует заметить, что формы судебного контроля складывались исторически и могут быть представлены следующим образом:

1) судебное обжалование процессуальных действий (решений), затрагивающих интересы участников уголовного судопроизводства в досудебном производстве (ст. 123 УПК РФ);

2) судебная проверка законности и обоснованности действий (бездействия) и решений, способных причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию в досудебном производстве по уголовному делу (ст. 125 УПК РФ);

3) судебный иммунитет в отношении отдельных категорий лиц в досудебном производстве по уголовному делу (ст. 448 - 450 УПК РФ);

4) судебная проверка законности и обоснованности решений при осуществлении международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства (часть V УПК РФ);

5) заявление ходатайства о проведении предварительных слушаний (п. 3 ч. 5 ст. 217 УПК РФ).

Особым аспектом при определении правовой природы судебного контроля по уголовным делам является определение его значимости с точки зрения конституционных принципов судебной власти. Как отмечалось выше, право каждого на судебную защиту гарантируется Конституцией РФ. Именно конституционный уровень регулирования позволил реально воплотить идею о верховенстве суда как гаранта режима законности и охраны прав граждан. Последовательное воплощение провозглашенного Конституцией РФ права граждан на судебную защиту от незаконных действий любых государственных органов, должностных лиц позволило сформулировать запрет на ограничение ряда конституционных прав граждан (ч. 3 ст. 356 УПК РФ). Профессор Гуськова А.П. считает, что государство должно создавать такой механизм защиты прав и свобод человека, чтобы укрепить правовую защищенность граждан. В этой связи автор отмечает, что развитие и становление судебного контроля как формы судебной защиты прав и свобод граждан выступает как надежный механизм обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве. См.: Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. - Оренбург, 2002. - С. 10.

Освобождение суда от несвойственной ему функции обвинения в условиях состязательности явилось важнейшим этапом в реализации судебно-правовой реформы. См. Постановление Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород» // СЗ РФ от 26.04.1999, № 17, ст. 2205; Постановление Конституционного Суда РФ от 14.01.2000 № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации» // СЗ РФ от 31.01.2000, № 5, ст. 611; Определение Конституционного Суда РФ от 03.02.2000 № 9-О «По жалобе гражданки Берзиной Людмилы Юрьевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР» // СЗ РФ от 27.03.2000, № 13, ст. 1428. Решение этих вопросов на уровне конституционного контроля обеспечило судебную защиту прав личности по уголовным делам и исключение из уголовного законодательства многих недемократических форм процессуального контроля: возбуждение уголовного дела судом по своему усмотрению; возвращение дела судом на дополнительное расследование; рассмотрение уголовного дела при отказе прокурора от государственного обвинения. Таким образом, сказанное позволяет сделать вывод: судебный контроль по уголовным делам - это многофункциональная уголовно-процессуальная деятельность суда в досудебном производстве, осуществляемая в определяемых законом процессуальных формах, направленная на реализацию комплексного института судебной защиты прав граждан и участников уголовного судопроизводства. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что данный институт достоин хотя бы упоминания в законе.

Исходя из изложенного представляется возможным, на наш взгляд, предложить внести в УПК РФ новую статью, сформулировав ее следующим образом:

«Статья 8-1. Судебный контроль по уголовным делам

1. Каждый имеет право на судебное обжалование действий и решений прокурора, следователя, дознавателя.

2. Суд осуществляет проверку законности и обоснованности принимаемых действий (решений) в досудебном производстве по уголовному делу.»

ГЛАВА 2. СУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ НА ДОСУДЕБНЫХ СТАДИЯХ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

На современном этапе развития уголовно-процессуального законодательства в России наибольший интерес представляет вопрос о судебном контроле на досудебных стадиях. В связи с этим рассмотрим некоторые вопросы применения отдельных положений УПК РФ.

§ 1. Судебный контроль за применением мер уголовно-процессуального принуждения

Задержание подозреваемого в совершении преступления в российском уголовном процессе - это мера процессуального принуждения, сущность которой состоит в кратковременном лишении подозреваемого свободы.

В нормах УПК РФ в точном соответствии с нормами Конституции РФ (ст. 22) задержание подозреваемого без судебного решения может иметь место только на срок до 48 часов (п. 11 ст. 5, ч. 2 ст. 94 УПК РФ). По мотивированному ходатайству следственных органов и судебному решению этот срок может быть продлен еще на 72 часа, в течение которых органы уголовного преследования обязаны представить в суд материалы, обосновывающие необходимость (законность и обоснованность) испрашиваемого заключения под стражу.

Необходимо отметить, что в первоначальной редакции ст. 108 УПК РФ законодатель исходил из того, что в названной ситуации следственные органы должны были представить в суд дополнительные материалы, обосновывающие законность и обоснованность самого задержания (п. 3 ч. 7. ст. 108 УПК РФ), а не испрашиваемого перед судом заключения под стражу. Таким образом, законность и обоснованность самого заключение под стражу на данный момент оставалась за рамками предмета контроля суда.

Осознав двусмысленность названной ситуации, законодатель внес необходимые изменения, и ФЗ № 92-ФЗ от 4 июля 2003 года п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ был изложен в следующей редакции: «Продление срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для предоставления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу».

Таким образом, законодатель не только устранил двусмысленность в действительных основаниях для продления срока задержания и в предмете предстоящего контроля суда, но и нормативно ввел в орбиту судебного контроля, реализуемого в порядке норм ст. 108 УПК РФ, проверку законности и обоснованности самого задержания, однозначно разрешив все многообразие доктринальных подходов и выводов в этом вопросе.

При продлении срока содержания под стражей в порядке ст. 109 УПК РФ суды должны учитывать, что необходимо указывать предельный срок содержания подозреваемых и обвиняемых под стражей. На это в своем определении от 11.03.2003 обращал внимание Верховный Суд РФ. «Продлив срок содержания обвиняемых Жернова и Смирнова под стражей без указания предельной даты, суд первой инстанции тем самым на будущее вывел меру пресечения в отношении указанных лиц из-под судебного контроля, чем, безусловно, ухудшил их положение. При таких обстоятельствах срок содержания под стражей Жернову и Смирнову может быть продлен только в пределах срока, испрошенного следователем в ходатайстве». Определение Верховного Суда РФ N 87-003-2 от 11.03.2003 // Консультант Плюс.

Закономерно возникает вопрос о предмете и пределах подобной проверки суда, о критериях определения законности и обоснованности произведенного задержания.

Как известно, существенно ограничивая конституционные права и свободы личности, задержание предполагает соблюдение ряда условий, обеспечивающих (гарантирующих) законность и обоснованность его применения.

Во-первых, задержание имеет строго определенные цели: 1) проверить причастность задержанного лица к совершению преступления; 2) проверить наличие достаточных оснований для применения к задержанному в качестве меры пресечения заключения под стражу. Кузнецов А.П., Ковтун Н.Н. Судебный контроль законности и обоснованности задержания подозреваемого // Российский судья. - 2004. - № 7. - С. 21. В данной связи следует изначально считать незаконным задержание, преследующее иные (непроцессуальные) цели: оказание незаконного воздействия на задержанного с целью получения признательных показаний; обоснование задержания необходимостью производства с задержанным определенных оперативно-розыскных мероприятий и т.п. Равным образом незаконным будет задержание, реализованное в отношении обвиняемого, поскольку проверять его возможную причастность к совершению преступления бессмысленно, а решать таким образом (возможные) проблемы заключения под стражу - не до конца законно.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8