Ораторское искусство и культура речи руководителя

— по мере возможности  заранее изучить аудиторию, определить, кто является формальным или неформальным лидером оппозиции и в какой точке зала он находится. Знать и своих, пусть пока немногочисленных,  потенциальных союзников и, если это возможно, еще до своего выступления установить с ними неформальные контакты;

— подготовить ответы на возможные деловые и провокационные вопросы. Эти ответы должны быть профессионально четкими, убёдительными, поскольку люди крайне негативно реагируют на расплывчатые, обтекаемые ответы;

— несколько упростить свою речь, сделать её афористичной, чаще прибегать к знакомым основной массе людей речевым стандартам и стереотипам;       

— помнить, что разрядить обстановку наиболее успешно может даже не логика рассуждений, а эмоции, и особенно юмор;

— рекомендуется выступать не с трибуны и не за столом президиума, а выйти вперед, ближе к аудитории, выражая этим свое доверие к собравшимся, и говорить с чувством собственного достоинства и уверенности, “глаза в глаза”;

— стараться создать дискуссию среди собравшихся, т. е. расколоть их монолитное единство. И все-таки эти рекомендации применимы в первую очередь в том случае, когда оратор выступает на собрании, перед однородным по своему составу коллективом — собрание все-таки подчиняет определенным правилам и воле администратора, а вот толпа...

Толпа, даже охваченная в лучших традициях нашего времени плотным кольцом милиции с дубинками и щитами, войсками и танками, не всегда ведет себя послушно и верноподданно. Толпа, эта тысячеглавая гидра, не подчиняется законам привычной логики  и морали, это не арифметическая сумма личностей, а новое образование, новый организм, живущий по своим законам. У толпы много голов, но мало мозгов.

“...Впереди себя Пилат площади уже не увидел — ее съела толпа. Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник на высоте на каменном утёсе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: «Га-а-а…» Она начала негромко, зародившись где-то вдали у гипподрома, потом стала громоподобной и, продержавшись несколько секунд, начала спадать. “Увидели меня”, — подумал прокуратор. Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой, и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые женские стоны. “Это их ввели на помост, — подумал Пилат, — а стоны оттого, что задавили несколько женщин, когда толпа подалась вперед”. Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама. Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина. Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут. И, раскатав букву “р” над молчавшим городом, он прокричал:

— Вар-Равван!

Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило огнем уши. В этом огне бушевал рев, визги, стоны, хохот и свист”.

Да, Булгаков прекрасно знал характер, повадки толпы, этого страшного монстра, и боялся ее. А вспомните толпу разъярённых женщин в “Жерминале” Э. Золя, несущих на шесте оторванные половые  органы их ненавистного врага. Вспомните бесконечные митинги после октябрьского переворота 1917 г., сколько людей погибло тогда под сапогами разъяренных толп, трагедию Ходынского поля, Трубную площадь во время похорон Сталина, нюрнбергские вакханалии нацистов. А массовую истерию фанатов эстрадных звезд, толпы футбольных болельщиков, панику при пожаре, процессии залитых кровью мусульманских фанатиков, экстаз массовых самосожжений русских раскольников...

Вот немного статистики, взятой только из омерзительной летописи “подвигов” футбольных болельщиков. В 1946 г. во время побоища на стадионе английского города Бостон погибло 33 человека, а более 500 получили ранения; 1961 г. — матч сборных Чили и Бразилии, убито 5 человек; 1964 г., Лима, матч Перу — Аргентина — убито 300 (!) человек и 500 ранено. Достаточно? Список можно было и продолжить, любопытно то, что социологические  опросы показали крайне низкий процент действительно компетентных знатоков футбола среди этих неистовствующих фанатов.

Толпа может сделать все, способна на массовый героизм (“на миру и смерть красна!”) и на изуверскую жестокость, если заставить работать скрытый механизм ее эмоций. Умело воздействуя на чувства толпы, внушая и многократно повторяя простые, ясные, хлестко сформулированные высокие или низменные идеи, страсти можно превратить в негодование, личную находчивость — в массовую трусость, трения — в недоверие, предрассудки — в ярость. Толпа иррациональна, она живет больше инстинктами, подражанием, верой, чем логикой. В толпе личность утрачивает чувство ответствённости, и если толпа достигла психологической общности, монолитности, то ее поведение будет обусловливаться стадным инстинктом и такими примитивными инстинктами социально- го поведения, как агрессивность, трусливое паническое бегство, приобретение любой ценой.

В работах Ф. Ницше, 3. Фрейда, Г. Лебона подчеркивается приверженность общества к незамысловатой триаде: вождь — элита массы (массы всегда ищут вождя, жизнь — воля к власти, все дурное — от слабости). Их многочисленные последователи хорошо овладели этой несложной формулой и боязливо-пренебрежительным отношением к массам. Ведь если толпа, как океан, становится грозной лишь во время бури, то в штиль она не имеет каких-либо прав и лишена воли к действию.

Степень воздействия на толпу зависит от мастерства оратора и от уровня культуры участников митинга, от тех идеалов, фетишей, символов, которыми восхищается большинство и которые вызывают наиболее яркие эмоции. Люди с невысокой культурой более внушаемы, охотно и безоговорочно следуют за понравившимся оратором, особенно если он говорит на языке их общения, пользуется их привычными стереотипами, штампами, и жаргоном, а не языком образованных, интеллигентных людей. Толпа чувствует себя особо сплоченной, монолитной, если людей объединяет что-то безусловно понятное всем, какой-то только ей присущий четкий признак, ясно разделяющий людей на своих и чужих, врагов. Этим примитивным штампом тысячелетиями пользуются националисты, религиозные фанатики всех мастей и партийные функционеры. Такой метод политической борьбы, как “популизм”, известен еще со времен Древнего Рима, когда римская знать искусно возбуждала толпу и, не жалея черной краски и несбыточных обещаний, натравливала ее на  власть имущих. При угрозе военных действий, политических катаклизмах или при стихийных бедствиях совершенно необходимо сплотить неорганизованную и, как правило, деморализованную массу людей и направить их энергию на выполнение целесообразных акций, применить жесткий принцип централизации управления, единоначалия. И самый верный способ добиться желаемого — не только взывать к коллективному разуму, а скорее и в первую очередь ориентироваться на эмоции, чувства людей.

Крайняя форма власти, господства толпы — охлократия (от греч. оhlоs — толпа), когда толпа не признает и не подчиняется нормам права и морали. Охлократия известна с древнейших времен, этой тяжелой болезнью переболели нее народы, ее рецидивы продолжают угрожать и современному обществу. Как только наступает кризис социально-политического строя общества, возникает угроза охлократии, отрицающей законы государства, институты власти и общественную мораль. Толпа, возглавляемая вождем, атаманом, “батькой”, охотно руководствуется примитивными лозунгами типа “Хватит пить кровушку народную!”, “Грабь награбленное!” и легко идет на погромы и массовое кровопролитие. Как бы историки ни пытались украсить образ Робина Гуда или Стеньки Разина, охлократия не меняет своей кровожадной сути. Хочется надеяться, что вечевой колокол России, веками будоражащий покой людей и призывающий на новые битвы, на нескончаемую борьбу, вскоре замолчит навсегда и воцарятся на нашей многострадальной земле мир и согласие.

5. Культура речи

Известный публицист и крупный ученый-юрист А. Ф. Кони говорил: “Нужно знать предмет, о котором говоришь, в точности и подробности, выяснив себе вполне его положительные и отрицательные свойства; нужно знать свой родной язык и уметь пользоваться его гибкостью, богатством и своеобразными оборотами”. Культура речи - единство многих составляющих: произношения, дикции, богатства словарного запаса, логической стройности, грамматической правильности и даже культуры жестов и мимики. Владеющий словом — владеет людьми. Казалось, безвозвратно ушли в прошлое шепелявые, косноязычные “лекторы по распространению”, что уже не  40 процентов, а много меньше “доцентов носят свои документы в портфелях” — нет, безжалостное издевательство над русским языком все еще продолжается. Многочисленные новые радиостанции и телевизионные студии предпочитают принимать на работу дикторов и приглашать на интервью лиц с явными дефектами речи. Кандидаты в депутаты, претенденты в президенты, вожди партий, союзов, ассоциаций и фракций объявили настоящий бой нашему великому, могучему и многострадальному языку. Коверкаются слова, произвольно ставятся ударения, широко применяются словечки воровского жаргона, а иногда и откровенная брань, простые, ясные русские слова заменяются без всякой нужды иностранными.

Велик соблазн привести бесконечные примеры этого языкового вандализма, доставшегося нам от сталинских времен, когда культурная, интеллигентная речь была несомненным признаком “социально чуждого элемента”.

Печально, когда филологи, грамотные,- образованные специалисты начинают авторитетно, профессионально закреплять и обосновывать весьма сомнительные языковые “находки”, — это уже грозный симптом. В 1995 г. вышла интересная и полезная книга Н. Н. Ивакиной “Культура судебной речи”, в которой, естественно, говорится о культуре речи и как образец этой культуры приводится такой пример: “Мудрый ответ дал академик И. П. Бардин на вопрос, как правильно говорить: километр или километр. “Когда как. На заседании президиума Академии - километр, иначе академик Виноградов морщиться будет. Ну, а на Новотульском заводе, конечно, километр, а то подумают, что зазнался Бардин”. Понравилось? Дело не в Бардине, он академик, у него заслуг, наград и работ целый километр, но автор борец за культуру речи?

Отвечая на вопрос, следует начать с обязательного “э-э-э”, а потом: “Видите ли...”, эти речевые странности — обязательны для культурной, интеллигентной речи той социальной прослойки, к которой причислял себя Васисуалий Лоханкин. Образованный человек не может обходиться простыми русскими словами, нужно как можно чаще заменять их иностранными. Совершенно неприлично говорить: цех не работает, нужно – не функционирует, перевозка кирпича – нет, транспортировка, двойственность переживаний – нет, амбивалентность!

Вестернизация коснулась не только всех видов искусства и сфер быта, но и языка, особенно официального и научного. Проверьте себя, какие из этих слов вам понятны: партисипативность, релевантность, аутплейсмент, коачинг, абсентеизм. Весьма обогатили русский язык представители таких особо интеллектуальных профессий, как спорт и эстрада: римейк, овертайм, хит-парад и т. п.

И чем больше в тексте неведомых терминов, чем сложнее, тяжелее конструкция фразы, тем более серьезной, классически строгой считается научная статья или доклад на солидном симпозиуме. “Видите ли, модель поведения не является прямым синонимом Поведенческой схемы, так же как Схематическое поведение нельзя назвать — в строгом смысле — антонимом Поведенческого схематизма”, — глубокомысленно изрекает герой С. Н. Паркинсона.

Но настоящим шедевром и недостижимой вершиной профессионального красноречия, вызывающим бессильную зависть и тщетный скрежет зубовный у всего ученого мира, является, несомненно, эпически-торжественный стиль научных медицинских трудов. “Показаниями к превентивной реваскуляризации головного мозга является гемодинамически значимый стеноз или патологическая извитость внутренней сонной артерии, наличие эмбологенной бляшки бифуркации сонной артерии со стенозом не менее 50%, критический стеноз или окклюзия подключичной артерии с  постоянным синдромом позвоночно-подключичного обкрадывания, гиподинамически значимый стеноз или окклюзия брахиоцефального ствола, гиподинамически значимое поражение позвоночной артерии при наличии клинической картины вертебробазилярной недостаточности” (журнал “Грудная и сердечно-сосудистая хирургия” №4. 1998 С. 34). Согласитесь, есть чему поучиться у этого масштабного, “гиподинамически значимого” пассажа многим математикам и социологам!

Казалось бы, что хорошо поставленная речь культурного человека не нуждается в языке жестов. Но многое зависит от национальной, интеллектуальной и культурной традиции того социума в котором сформировалась личность человека Жесты японского бизнесмена, буддийского монаха или арабского кочевника предельно лаконичны — и вспомните яростную, страстную жестикуляцию героев фильмов великого Федерико Феллини! Часто и в повседневной жизни можно наблюдать, как речь говорящего (даже по телефону!) постоянно дополняется гримасами, пожатием плеч, размахиванием рук, уж очень хочется человеку дать выход своим эмоциям, даже если они адресованы только телефонной трубке.

Бывают случаи, когда жест чрезвычайно выразителен и весомо дополняет слово. Вспоминается рассказ заслуженного, много повидавшего фронтовика, который был вызван вместе с группой военачальников к И. В. Сталину после сокрушительного поражения наших войск под Харьковом. Сталин пристально посмотрел в глаза неподвижно замершим военным, неторопливым жестом указал на них и тихо сказал: “Расстрелять...”, и не спеша дойдя до своего стола, добавил: “…нужно было бы вас”. Возвращайтесь на фронт и через неделю доложите о коренном переломе ситуации” Эта пауза и жест руки Сталина с зажатой между пальцами трубкой запомнились на всю жизнь…

Каждый может вспомнить хотя и не такие страшные, но весьма досадные случаи когда, спросив у встречного дорогу и доверяя его разъяснениям и энергичной жестикуляции, он двигался в совершенно неверном направлении. Помогли ли нам эти жесты?  Бить себя кулаком в грудь или по начальственному столу, жест “позвольте вам выйти вон”, лес раскачивающихся рук во время поп-концерта, суетливая жестикуляция во время теледиспутов — все это производит удручающее впечатление и свидетельствует о скудном словарном запасе, умственной лени и плохом воспитании.

Есть еще одна весьма деликатная тема для размышлений о культуре речи — “крепкие слова”, а проще — русский мат, пресловутая ненормативная лексика. Можно, конечно, не обсуждать эту проблему, сделать вид, что матерных слов в русском языке не существует, во всяком случае в советских энциклопедических словарях слово “мат” отсутствует, так как советский человек  “не применял” нецензурных слов, но все-таки иногда, в отдельных нетипичных случаях приходится слышать матерную брань. А уж если откровенно, то ругались и ругаются практически все: и старые и малые, мужчины и женщины, от забулдыги-пьяницы до рафинированного интеллигента. Может быть, это явление благословил еще В. И. Ленин, дав свое знаменитое определение интеллигенции, хотя лингвисты легко докажут древнее происхождение мата как наследия рюриковичей.

Особо страшное впечатление производит мат среди подростков, на молодежных вечеринках и в нежных устах милых девушек, хотя “неплохо” звучит он как в солдатских казармах, так и в беседах артистов и художников. Правда, “воспитанные”, культурные девушки, “из аристократок”, вместо известных слов часто употребляют выражения типа “бляха-муха”,  “блин горелый” или еще короче — “во блин!”. Теперь не принято говорить: “Я тебя люблю”, нужно выражаться современным языком — “Я тащусь от тебя”. Не следует ханжески причитать — ну и молодежь пошла! — всегда существовал этот молодежно-подростковый сленг. В 60—е годы школьники и студенты обращались друг к другу не иначе как “старик”, девушек называли “чувихи”, а потом и совсем непочтительно — “телки” и т. п. Но странно, когда взрослые дяди и тети на телеэкране, заигрывая с молодежью, употребляют словечки из подросткового лексикона.

Заключение

Какой же должна быть речь руководителя? Существуют разные, как ни странно, точки зрения. Приходилось слышать восторженно-одобрительное: “А наш генеральный, во мужик, так послал меня!”  А вот мнение весьма компетентного специалиста по практическому менеджменту [ “Некоторые руководители считают, что крепкое словцо никогда не лишне, оно, якобы помогает в любых случаях. В этом, конечно, есть известная доля правды. Однако по отношению к кому крепкое словцо выступает как стимулирующий фактор? Известно — только угодникам и безынициативным исполнителям. Людей самостоятельных, охваченных творческим порывом, крепкое словцо дезорганизует”. Вот так-то...

Есть, правда, еще одно мнение — никогда, ни при каких обстоятельствах, даже в мужских компаниях, за рюмкой водки, рассказывая анекдоты, нельзя применять матерные слова. Тем более на совещаниях, во время “разноса” нерадивого исполнителя, никогда! Размышляя об этом, вдумайтесь в буквальный смысл матерных слов... и пощадите наших матерей!

Высокая роль культуры речи, ораторского искусства в управлении обществом была ясна людям еще с древнейших времен. Замечательно говорил о могуществе оратора, владеющего “божественным даром” великий Цицерон (106 – 43 гг. до н.э.): “Он может безбоязненно пребывать даже среди вооруженных врагов, огражденный не только своим жезлом, сколько своим званием оратора; он может своим словом вызвать негодование сограждан и низвергнуть кару на виновного в преступлении и обмане, а невинного силой своего дарования спасти от суда и наказания; он способен побудить робкий и нерешительный народ к подвигу, способен вывести его из заблуждения, способен воспламенить против негодяев и унять ропот против достойных мужей; он умеет, наконец, одним своим словом и взволновать и успокоить любые людские страсти, когда этого требуют обстоятельства дела”

Жаль, что современные общественные деятели своим словом чаще всего могут лишь “вызывать негодование сограждан”...

Список литературы

1.           Басовский Л. Е. Менеджмент: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2002.

2.           Большаков А. С. Менеджмент: Золотые алгоритмы. – СПб.: Издательский дом "Литера", 2001.

3.           Большаков А. С. Менеджмент: Психология успеха. – СПб.: Издательский дом "Литера", 2002

4.           Большаков А. С. Менеджмент: Стратегия успеха. – СПб.: Издательский дом "Литера", 2002.

5.           Веснин В. Р. Основы менеджмента: Учебник. – М.: Институт международного права и экономики. Издательство "Триада, Лтд", 1996.

6.           Виханский О. С., Наумов А. И. Менеджмент: Учебник. – 3-е изд. – М.: Гардарики, 2000.

7.           Глухов В. В. Менеджмент: Учебник. – СПб.: СпецЛит, 2000.

8.           Кабушкин Н. И. Основы менеджмента: Учебное пособие. – 2-е издание. – М.: ТОО "Остожье"; Мн.: "Новое знание", 1999.

9.           Кнорринг В. И. Теория, практика и искусство управления. Учебник. – М.: НОРМА, 2001.

10.       Менеджмент: Учебник для вузов / М. М. Максимцов, А. В. Игнатьева, М. А. Комаров и др. – М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1998.

11.        Мескон М. Х., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента: Пер. с англ. – М.: "Дело ЛТД", 1994.

12.       Ромашов О. В., Ромашова Л. О. Социология и психология управления. – М.: Издательство "Экзамен", 2002.

Страницы: 1, 2, 3