Международные вооруженные конфликты на современном этапе

конкретного рассмотрения. Очевидно, что один и тот же внутренний конфликт

может оцениваться по-разному, зачастую с полярных позиций: для одних это,

допустим, освободительная война или что-то похожее на нее, для других -

вооруженный мятеж и т.д. Поэтому подходить к разным внутренним конфликтам с

одинаковыми мерками нельзя.1

Какими бы многочисленными и непримиримыми ни были различные

экстремистские группировки и движения, сами по себе они сегодня не в

состоянии самостоятельно решить поставленные перед собой задачи. Для этого

они должны обладать мощной и гармонично развитой экономической и научно-

технической базой, производимыми в высокоразвитых государствах современными

средствами вооруженной борьбы, материально-технического обеспечения и

ведения пропагандистской работы, возможностями привлечения в свои ряды

наемников и военных специалистов, иметь координирующие органы и своих

сторонников в различных государствах и общественно-политических структурах

мирового сообщества и другие возможности. То есть, без определенной

поддержки своих действий на государственном и международном уровнях их

предприятие, как правило, обречено на неудачу.

Вывод из этого может быть только один и достаточно определенный: на

современном этапе экстремизм, в том числе исламский, может существовать и

выполнять свою "работу" относительно долго только в качестве

разрушительного оружия, контролируемого более организованными и

могущественными силами. Что это за силы, долго объяснять нет необходимости.

Для этого достаточно посмотреть, кто сегодня стоит за афганскими талибами,

а раньше поддерживал афганских моджахедов, кто оказывает финансовую и иную

поддержку антиправительственным исламским группировкам в странах

Центральной Азии, кто отдал югославское Косово в фактически безраздельное

владение мусульманам-албанцам, кто регулярно и настойчиво выдвигает

ультиматумы перед Россией, требуя от нее прекращения антитеррористической

операции против международных банд террористов в Чечне и т.д. То есть,

анализируя роль и место исламского экстремизма в формировании внутренних и

внешних угроз национальной безопасности и территориальной целостности

России, мы не должны ограничиваться рассмотрением только лишь его

религиозно-идеологической и эмоционально-разрушительной составляющих, но

смотреть гораздо шире и по существу, в саму жизнь и условия, в которых эта

жизнь имеет место быть. Только при таком подходе можно будет понять,

почему, скажем, английские лорды из Парламентской Ассамблеи Совета Европы

(ПАСЕ) так недовольны действиями России в отношении террористов на своей

территории, почему блок НАТО был так настойчив в реализации своего

косовского сценария и так далее.

Терроризм в любых формах своего проявления превратился в одну из

опасных по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям общественно-

политических и моральных проблем, с которыми человечество входит в XXI

столетие. Терроризм и экстремизм в любых их проявлениях все больше угрожают

безопасности многих стран и их граждан, влекут за собой огромные

политические, экономические и моральные потери, оказывают сильное

психологическое давление на большие массы людей, чем дальше, тем больше

уносят жизней ни в чем не повинных людей.1

Конфликтогенный потенциал терроризма особенно вырос с 60-х годов ХХ

века, когда целые регионы мира были покрыты зонами и очагами активности

различных по своей ориентации террористических организаций и групп. Сегодня

в мире насчитывается около 500 нелегальных террористических организаций. С

1968 по 1980 гг. ими было совершено около 6700 террористических актов, в

результате которых погибло 3668 и ранено 7474 человека. В современных

условиях наблюдается эскалация террористической деятельности экстремистски

настроенных лиц, групп и организаций, усложняется ее характер, возрастают

изощренность и античеловечность террористических актов. Согласно

исследованиям ряда российских ученых и данным зарубежных исследовательских

центров, совокупный бюджет в сфере террора составляет ежегодно от 5 до 20

млрд. долл.1

Терроризм уже приобрел международный, глобальный характер. Еще

сравнительно недавно о терроризме можно было говорить как о локальном

явлении. В 80-90 гг. ХХ столетия он уже стал универсальным феноменом.

Глобализация и все более широкая интернационализация терроризма - это

неоспоримый факт, перед которым сегодня оказалось человечество. Этот

феномен обусловлен расширением и глобализацией международных связей и

взаимодействия в различных областях. Особенно как бы беспроблемно эти

процессы происходят на поле маргинального экстремизма и терроризма как

крайней формы проявления первого.2

Наряду с большим числом террористических организаций и групп имеется не

меньшее число поддерживающих их различных структур, вплоть до целых

государств-спонсоров терроризма. Сам по себе интересен и знаменателен тот

факт, что сегодня основная материальная поддержка террористических

организаций поступает из арабских нефтедобывающих и развитых западных

государств. У первых, насколько можно понять, имеются лишние деньги,

вскормленные на долларовом навозе амбиции и разумное понимание того, что

лучше энергию своих экстремистов направлять куда-нибудь подальше - в Россию

там, в Афганистан или Косово. На территории развитых государств

присутствуют многочисленные религиозно-этнические общины или диаспоры,

неудовлетворенность которых своим положением в чуждой для них социально-

культурной атмосфере также выливается в различные формы поддержки своих

"братьев" в других странах мира. Так формируется финансовая база

международного терроризма.

Озабоченность мирового сообщества ростом террористической активности

обусловлена как многочисленностью жертв террористов и огромным материальным

ущербом, наносимым террором, так и тем, что благодаря развитию новейших

технологий, имеющих двойное назначение, деятельности средств массовой

информации и глобальных компьютерных сетей, крайней коммерциализации в

сфере т.н. масс культуры, где культивируются насилие и жестокость, у все

большего числа людей появляется возможность получить, а затем и

использовать информацию о создании самых изощренных средств уничтожения и

способах их применения. Не застрахованы от вспышек терроризма ни

высокоразвитые, ни отстающие в экономическом и социальном развитии страны с

различными политическими режимами и государственным устройством.

Только за последнее время людские и материальные потери в связи с

террористическими актами зафиксированы в Северной Ирландии, США, России,

Кении, Танзании, Японии, Аргентине, Индии, Пакистане, Алжире, Израиле,

Египте, Турции, Албании, Югославии, Колумбии, Иране и в ряде других стран.

Интернациональный характер жизни людей, новые средства связи и информации,

новые виды вооружений резко снижают значимость государственных границ и

иных средств защиты от терроризма. Возрастает многообразие террористической

деятельности, которая все больше увязывается с национальными, религиозными,

этническими конфликтами, сепаратистскими и освободительными движениями.

Эпицентр террористической активности в течение ряда лет смещался от

стран Латинской Америки к Японии, ФРГ, Турции, Испании, Италии.

Одновременно с разной степенью интенсивности осуществлялись

террористические акции таких организаций, как ИРА в Англии и Северной

Ирландии, ЭТА в Испании. Активизировались палестинские и израильские

террористы, террористические организации в ряде стран Африки и Азии, а

также в США. В последние годы на Ближнем Востоке большую активность развили

исламские военизированные террористические группы ориентации "Хамас" и

"Хезболлах", сикхские террористические движения и группы в Индии, алжирские

и другие террористы. Активно действует, широко используя террористические

методы, наркомафия, отвоевывая у официальной власти все новые позиции.

Появилось немало новых регионов, где террористическая угроза стала особенно

масштабной и опасной. На территории бывшего СССР в условиях обострения

социальных, политических, межнациональных и религиозных противоречий и

конфликтов, разгула преступности и коррупции, внешнего вмешательства в дела

большинства стран СНГ пышным цветов расцвел постсоветский терроризм.

Россия и другие страны СНГ, ставшие в последнее время едва ли не

главными объектами международного терроризма, сегодня, возможно, больше

других понимают важность задачи организации коллективных усилий по

пресечению дальнейшего расползания зоны активного террора на своих

территориях. В развитие этого понимания странами СНГ предпринимаются

конкретные меры по организации взаимодействия в отражении атак внутреннего

и внешнего террора против основ государственности и общественно-

политической стабильности. С этой целью разработана и принята программа по

борьбе с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма, также

учрежден специальный антитеррористический центр СНГ. Представляется, что

эти инициативы и усилий, предпринимаемые на постсоветском пространстве в

целях защиты национальной безопасности и суверенитета наших государств,

должны с пониманием встречаться мировым сообществом, что бы там ни говорили

о несоразмерном использовании Россией силы в отношении чеченских

сепаратистов и т.п.

Внутренние вооруженные конфликты перестанут быть опасными для стран и

народов только тогда, когда будет покончено с практикой использования этих

конфликтов третьими странами для решения своих крупных геополитических и

иных задач.

ГЛАВА 4 ИССЛЕДОВАНИЕ ПРОБЛЕМЫ КОМБАТАНТОВ.

§ 1 Категории комбатантов.

Теперь необходимо дать характеристику лицам, непосредственно

принимающим участие в военных действиях. Следует разъяснить два понятия:

“комбатант” и “покровительствуемые лица”. Все положения Женевских

конвенций и Дополнительных протоколов к ним строятся вокруг этих двух

ключевых определений. Несмотря на то, что право войны существует много

веков, термин “комбатант” был определен лишь в 1977 году. Пункт 2 ст. 43

Протокола 1 гласит:

“Лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в

конфликте (кроме медицинского и духовного персонала), являются

комбатантами, т.е. они имеют право принимать непосредственное участие в

военных действиях”. Это право, равно как и статус комбатантов, напрямую

связаны с их правом считаться военнопленными в случае, если они попадут во

власть противной стороны (п. 1 ст. 44). Статус комбатанта отнюдь не

означает, что ему дается карт-бланш. Разумеется, он “обязан соблюдать нормы

международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов” и несет

индивидуальную ответственность за любые совершенные им нарушения этих

норм. Но даже такие нарушения “не лишают комбатанта его права считаться

комбатантом или, если он попадет во власть противной стороны, его права

считаться военнопленным”. Однако, правило, зафиксированное в п. 2 ст. 44,

не лишено исключения, суть которого сводится к обязанности комбатанта

“отличать себя от гражданского населения форменной одеждой или другими

отличительными знаками в то время, когда они участвуют в нападении или

военной операции, являющейся подготовкой к нападению”. Далее п. 3 ст. 44

Протокола 1 предусматривает, что “во время вооруженных конфликтов бывают

такие ситуации, когда вследствие военных действий вооруженный комбатант не

может отличать себя от гражданского населения”. В таком случае он сохраняет

свой статус комбатанта, если открыто носит оружие во время каждого

военного столкновения и в то время, когда находится на виду у противника в

ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу нападения, в

котором он должен принять участие. Напротив, если комбатант попадает в плен

в то время, когда он не выполняет данные требования, то он лишается права

считаться военнопленным. Справедливости ради, указанное суровое правило

смягчается содержащимся в п. 4 ст. 44 Протокола 1 утверждением: “тем не

менее ему предоставляется защита, равноценная во всех отношениях той,

которая предоставляется военнопленным в соответствии с III Конвенцией и

настоящим Протоколом”. И здесь же уточняется, что эта равноценная защита

предоставляется даже “в случае, если такое лицо предается суду и несет

наказания за любые правонарушения, которые оно совершило”. Как уже

отмечалось выше, статус комбатантов тесно связывается со статусом

военнопленных.

На основе ст. 4 III Конвенции можно выделить следующие категории

комбатантов:

- личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте,

причем даже в том случае, если он считает себя находящимся в подчинении

правительства или власти, не признанных противником;

- личный состав других ополчений или добровольческих отрядов, включая

личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих стороне

в конфликте и действующих на их собственной территории или вне ее, даже

если эта территория оккупирована, если все эти группы отвечают четырем

условиям:

а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

б) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак;

в) открыто носят оружие;

г) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

На статус военнопленных имеют право различные категории лиц, которые

не подпадают под определение комбатантов, приведенное выше, или не

являются комбатантами1. К ним относятся:

- лица, принимающие участие в спонтанных массовых вооруженных

выступлениях, когда население неоккупированной территории при приближении

противника добровольно берется за оружие для борьбы с вторгающимися

войсками, не успев сформироваться в регулярные войска, если они

открыто носят оружие и соблюдают законы и обычаи войны;

- лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав

непосредственно (например, аккредитованные военные корреспонденты);

- члены экипажей судов торгового флота и экипажей гражданской авиации

сторон, находящихся в конфликте;

- лица, входящие в состав вооруженных сил и служащие в организациях

гражданской обороны (ст. 67 Протокола I).

§ 2 Партизаны.

Рассматривая вопрос о комбатантах, следует специально выделить лиц,

действующих в составе так называемых нерегулярных вооруженных сил, и прежде

всего участников партизанской войны. Под партизанами понимаются лица,

организованные в отряды, не входящие в состав регулярных армий, сражающиеся

преимущественно в тылу неприятеля в процессе справедливой войны против

иноземных захватчиков и опирающиеся на сочувствие и поддержку народа.

Международное право связывает закрепление за каждым партизаном в

отдельности статуса законного комбатанта с выполнением им ряда конкретных

условий, выше упомянутых мною при рассмотрении вопроса о категориях

комбатантов. Прежде чем перейти к подробному изложению условий, соблюдение

которых необходимо для признания партизана законным комбатантом, следует

коснуться исторического аспекта данной проблемы. Дело в том, что в 19 веке

западная доктрина международного права либо вообще умалчивала о

партизанской борьбе, либо по примеру американского профессора Ф.Либера

(автора известной “Инструкции 1863 г. для действующей армии США” и

единственной в 19 веке специальной работы “Партизаны и партизанские

группы”) выдвигала требование о всяческом ограничении этой формы борьбы и

выражала надежду, что с улучшением современных обычаев войны партизаны

будут рассматриваться как разбойники”1 .

Однако на рубеже 19-20 веков по инициативе России и лично благодаря

стараниям профессора Ф.Мартенса законность партизанской борьбы нашла полное

и безоговорочное подтверждение. Правила ведения партизанской борьбы,

впервые сформулированные в Гаагской конвенции 1899 г., нашли свое отражение

в преамбуле Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны (IV Гаагская

конвенция) и ст. 1 и 2 Положения о законах и обычаях сухопутной войны,

являющегося приложением к названной конвенции. С принятием Гаагских

конвенций каждый отдельный партизан объявлялся законным комбатантом,

поставленным под защиту норм международного права, но при соблюдении им 4

упомянутых условий.

1. Для того чтобы обладать статусом комбатанта, партизан должен

принадлежать к какому-либо военным образом организованному отряду,

действующему от имени государства, во главе которого стоит ответственное

лицо. Данное требование является бесспорным, поскольку наличие

ответственного командира является свидетельством организованности

партизанского движения и служит гарантией соблюдения его участниками правил

ведения войны. Однако условие об ответственном командире не должно

абсолютизироваться и тем более толковаться расширительно1. Международному

праву безразлично, кем будет возглавляющий партизан командир: офицером,

правительственным чиновником или лицом, выбранным на этот пост самими

партизанами. Важно лишь, чтобы он был ответственным за выполнение его

подчиненными правил ведения войны.

2. Партизан должен иметь отличительный знак, позволяющий провести

Страницы: 1, 2, 3, 4