Глобализация
2. Второй сценарий заключается в том, что подрыв государственной монополии
на насилие повышает опасность войны - войны не столько между национальными
государствами, сколько внутри национальных государств. Вместо «цивилизованных»
мировых войн насилие может принять форму «варварских» гражданских войн.
Последние десятилетия богаты такими примерами, даже в «цивилизованной» Европе 7.
Другая линия потенциальных конфликтов - это, конечно, новые внешние границы
региональных пространств. Именно здесь возникает потенциал торговых войн между
экономическими блоками. Примером этого является экономико-политическое
противостояние между США и Японией, другой пример - намерения ЕС создать
таможни против неэкологичной дешевой продукции, поступающей из развивающихся
стран. Безусловно, существование ЕС - это также вызов для США. Эти регионы
имеют разную экономическую структуру и их интересы расходятся (экономическое
пространство ЕС, в отличие от экономического пространства США, сильно зависит
от экспорта), что может привести к политике протекционизма со стороны США и
торговой войне.
3. Возможность восстания третьего мира против индустриальных стран стала
темой научно-фантастического фильма «Великий поход». Этот фильм начинается с
эпизодов миграции из-за голода и безработицы из Африки в Южную Европу, а
заканчивается сценами погромов мигрантов европейскими вооруженными силами с
целью защитить границы и благополучие от приезжих. Вариацией на эту тему стала
высказанная Хантингтоном гипотеза «столкновения культур» («clash of
civilisations»). В то время как в период холодной войны - таков его аргумент -
граница между внутренней и внешней моралью и грань отказа от насилия пролегала
вдоль рубежей, разделяющих идеологические блоки (на Западе она нашла выражение
в лозунге «Свобода против коммунизма», а на Востоке - «Коммунитаризм против
деградации») и предполагала войну за эти ценности, то сейчас этой поляризации
нет. Правда, Хантингтон признает еще одну опасность: ислам, имеющий возможность
объединения с конфуцианством против христианской культуры. Хантингтон
доказывает, что культуры образуют самый высокий уровень общей идентичности. В
различии культур, в растущем осознании этого различия, в религиозном
фундаментализме, индигенизации элиты (обращении к собственной культуре вместо
ориентации на запад), глубоком укоренении культурной идентичности и
усиливающемся экономическом регионализме, который культурно идеологизируется, и
находится опасность этого конфликта.
Гипотеза Хантингтона была отвергнута многими авторами. Я
разделяю точку зрения Хартмана, что метакультура из-за структурной
гетерогенности развивающихся стран не может быть переменной для объединения и
конфликта. Следующий недостаток теории Хантингтона – отождествление конфликта и
конфронтации 8. Сценарий «торговых войн» кажется мне более вероятным.
Вместо того чтобы обсуждать далее вопрос о насилии, я хотел
бы обратиться к третьему сценарию и затронуть вопрос о том, насколько процессы
гражданского общества препятствуют разрушению морального основания государства
благоденствия.
Многие авторы связывали переход к постиндустриальному, постмодернистскому или
ультрасовременному обществу с потерей идентичности и дезориентацией. По ту
сторону современности выкристаллизовывается иной порядок. Информационное
общество требует: или участвовать в создании каналов данных и подключаться к
Интернету, или быть отрезанным от всего остального мира. Информационная
революция, кажется, ускорила вращение земли. Границы роста и противоречия
капитализма и государства благосостояния ясны, очевидны и болезненны для жителей
старых индустриальных стран. Многие из них, между тем, достигли того состояния,
ради которого они трудились в послевоенное время, и это состояние оказалось не
столь уж достойным. Многие материальные потребности удовлетворены, и экономика
свидетельствует о кризисе потребления. Хотя вера в прогресс в развивающихся
странах до сих пор осталась непоколебимой, кажется, что однажды - а когда - это
вопрос времени, эта вера разобьется от последствий освоения и разрушения
природы.
С социологической точки зрения постмодерн характеризуется
процессом делегитимации, который нагнетается требованием легитимации. По мнению
Лиотара, мы утратили Великие легенды. Угроза для жизни исходит теперь не от
врага или дикой природы, а от природы одомашненной и потому разрушенной: от глобальных
экологических катастроф. Доверие к системе экспертов поставлено под сомнение.
Вера в прогресс деконструирована. Для многих людей потребление является не
целью жизни, а опасностью для нее, и они, чтобы придать смысл своему
существованию и выжить, ищут индивидуальные стратегии в религиозных и
экологических движениях.
Ульрих Бек доказывает, что индустриальное общество превратилось в
индивидуализированное общество риска. Примирение индивида с потерей
идентичности описывается как обращение к прошлому в структурах этничности,
родства и соседства и в индивидуальных связях. Бек видит снижение значения
коллективных структур индустриального общества, которое выражается в сокращении
членства в профсоюзах или партиях или в выхолащивании понятия «гражданин государства»
в ходе возникновения мирового общества. Индивидуализация все же означает, по
Беку, не изоляцию, а активное оформление индивидуальных биографий, упрочение
отношений и создание новых форм солидарности, которая базируется на
индивидуальных связях. Неосубстантивисты и коммунитаристы, которые с трудом
могут быть включены в существующий политический спектр, видят в этом новом
усилении общины и этики добродетели при одновременном разрушении государства
новое правильное уравновешивание гражданских прав и обязанностей и выход из
кризиса капитализма. Консервативные политики охотно подхватывают эту мысль как
оправдание сокращения числа общественных благ и услуг и требуют приватизации
государства благоденствия (оказание определенных услуг посредством самоорганизации
или рынка).
Подтверждение взгляда Бека я вижу в развитии экономике.
Дискуссия о глобализации показала, что техническая революция в информационном
обществе ускорила интернационализацию отношений обмена 9. По закону
спроса и предложения пространство в метрополиях труднодоступно и труд в старых
индустриальных странах стал слишком дорогим. Поэтому целые отрасли перенесены в
другие страны или, по крайней мере, в одну страну, как, например, производство
компьютерных программ перенесено в Бангалор, а производство компьютерных чипов
- в Силиконовую долину. Однако, несмотря на открывшиеся в результате
технической революции возможности пространственно-временной разгрузки, статус и
предпринимательская культура больших, особенно международных фирм требует
содержания представительных торговых домов в узловых пунктах мирового
хозяйства, городах мирового значения, которые олицетворяют значимость
предприятия.
Глобализованные экономика и общество характеризуются падением
значения производящей промышленности и расширением области услуг, особенно
финансовой и информационной сфер. Финансовый рынок, функции которого не
ограничиваются посредничеством между спросом и предложением капитала, сегодня
сам создает свой продукт. Правда, как и рынок труда, он является тем самым
рынком par excellence, который не соответствует неоклассической основной
модели. В последние два десятилетия обнаружились сильные процессы концентрации,
рынок предрасположен к спекуляциям, и прогнозы содержат очень много ошибок.
Биржа скорее отражает ожидания, чем реальное развитие.
Я считаю, что экономическая глобализация проходит с мощным
нарастанием комплексности, незащищенности и риска 10. Исторически
образование рыночной экономики, которое было тесно связано с процессами
образования государства, означало увеличение экономических возможностей или
альтернатив поведения на основании деперсонализации отношений обмена. Однако
потерявшие свое значение традиционные механизмы управления индивидуальными
действиями, как, например, нравственная экономика (доверие к партнеру по
обмену, давно установленные отношения и опыт, общественное давление, личная
угроза применения силы и т.д.) должны быть одновременно дополнены эффективными,
рассчитанными институциональными условиями (правилами), особенно безопасностью
правовой и в области планирования. Эта задача национальных государств приобрела
в рамках Великой Трансформации новое измерение.
Продолженная в сторону глобализованной экономики
трансформация означает новое расширение возможностей. Однако до сих пор
отсутствуют эффективные, рассчитанные правила, установленные на международном
уровне. Возможности применения санкций в глобализованной экономике малы и,
прежде всего, требуют все больших затрат. Международное право хотя и
существует, но оно сложное и громоздкое. Мне, однако, кажется спорным то, что
отсутствующие институциональные правила возникнут как следствие глобализации,
так как они находятся в отношениях конкуренции со структурами национального
государства.
Как же обходятся с таким риском международные и
транснациональные фирмы? Исследования показали, что транснационализация фирм не
означает простого переноса национальной конкуренции на международный уровень
или - как это обычно воспринимают - не представляет собой процесса
концентрации, который вытесняет с рынка более слабые фирмы. Она является скорее
специализацией фирм на определенных отраслях, в которых они имеют преимущества
и даже отчасти из-за недостатка конкуренции занимают квази-монопольную позицию.
Транснационализация - это процесс дифференциации, транснациональное разделение
труда, которое приводит к зависимости между высоко специализированными
предприятиями 11.
Такие взаимозависимости характерны и для хозяйственных
сетей. Я доказываю, что для понимания глобализации экономики имеет смысл
учитывать прошлые фазы экономической трансформации (как, например, при
утверждении торгового капитализма. Традиционная торговля между странами
характеризовалась сравнительно небольшим числом торговцев, которые встречались
в определенных местах, на складах международной торговли, чтобы обменять свои
дорогостоящие товары. Помимо создания правовых институтов для формального
регулирования торговых конфликтов, возникающих в результате конкуренции складов
между собой, личные отношения между купцами (например, партнерство, долгие
деловые отношения) являлись моральными обязательствами, которые определяли
торговлю и помогали обойти сильную взаимозависимость, отсутствие гарантий и
риск. Их личные связи создавали информационные системы локального знания и,
следовательно, механизмы для применения санкций даже в отдаленных местах.
Рассматривая глобализованную экономику, я хочу выдвинуть
тезис о том, что наряду с процессами концентрации происходят также процессы
обратного перехода от не зависимых от личности к зависимым от личности
отношениям. По Гидденсу, глобализация по этой причине представляет собой
интенсификацию социальных отношений. Я привожу доказательства того, что в
глобализованной экономике существуют многочисленные хозяйственные связи,
которые базируются на личных отношениях. Глобализация и персонализация с этой
точки зрения - одновременные процессы, и оба процесса ставят под вопрос
национальное государство и государственное гражданство как значимый, создающий
солидарность образец идентичности.
Зависящие от личности отношения представляют, по мнению Грановеттер,
«нравственные хозяйства», которые регламентируют действие отдельного индивида в
общественной и экономической системе. Business groups, т.е. предпринимательские
группы, формальные и неформальные сети - это, в моей интерпретации,
«нравственная экономика» 12. Они представляют собой оформление
торгового мира - эффективную форму организации для уменьшения сильной
взаимозависимости, неуверенности и риска в глобализованной экономике, которая
находится между семейным предприятием и измельчавшими рынками. Такие формы
организации дают преимущества в отношениях с государствами с коррумпированной
бюрократией и судом (т.е. государствами, которые не предлагают правовой и
плановой гарантии) и в международных отношениях.
Свой аргумент я хочу обобщить следующим образом: Business groups обсуждались
применительно к определенным переходным периодам, в которых личные отношения
имели преимущества перед анонимными рыночными отношениями. Я выдвигаю тезис о
том, что нынешний процесс глобализации экономики представляет собой такой
переходный период. Он еще раз увеличивает возможности действия экономических
субъектов. Правда, фирмы из-за комплексности экономической жизни и связанным с
этим отсутствием гарантий, риском, расходами на трансакцию рассчитывают на
стратегии уменьшения риска. Одна из таких стратегий - добровольное ограничение
экономических альтернатив действия посредством установления льготных отношений
в предпринимательских группах и сетях, которые часто базируются на личных
отношениях. Этот факт приводит к кажущемуся парадоксу, что глобализация
экономической жизни и персонализация экономических отношений взаимосвязаны.
Отныне не локальный, глобальный рынок является с этой точки зрения сосуществованием
многочисленных предпринимательских групп, формальных и неформальных
предпринимательских сетей. Узловые пункты этих сетей и групп - метрополии,
центральные места для business groups. В связи с этим появляется еще один
кажущийся парадокс: структуры глобального рынка и структуры рыночной площади,
которую обсуждают экономические антропологи, с этой точки зрения не так уж
удалены друг от друга.
Заключение
В заключение необходимо отметить следующие аспекты
глобализации:
1. Развитие информационных технологий привело к:
· возникновению «метатехнологий», применение которых делает для
применяющей их стороны принципиально невозможной конкуренцию с разработчиком
этих технологий;
· переориентации технологий с формирования нужных материальных предметов
на формирование нужного типа сознания и культуры (переход от «high-tech’а» к
«high-humе’у»);
· ускорению развития информационных технологий до такой степени, что для
наиболее передовых из них «короткие», спекулятивные вложения оказываются
производительными;
· относительному обесценению традиционных технологий;
· возникновению «информационного» общества, в котором деньги уступают
свое значение технологиям.
2. Основные перспективы
технологического развития человечества:
· углубление и приобретение непреодолимого характера разрывами между
развитыми и остальными странами, а также развитыми странами, создающими новые
технологии, и остальными развитыми странами;
· обособление работников информационных технологий во внутреннее
«информационное сообщество», его сосредоточение в развитых странах; постепенная
концентрация «информационного сообщества» мира, а с ним и мирового прогресса, в
«наиболее развитых» странах;
· прекращение прогресса за пределами развитых стран; социальная и
финансовая деградация развивающихся стран;
· возможное резкое замедление прогресса в результате глобального
финансового кризиса и деструктивной конкуренции между США и Европейским
валютным союзом.
3. Формирование глобальных
монополий идет:
· на глобальных рынках отдельных финансовых инструментов;
· в ходе интеграции этих рынков (снижения «цены перехода» между ними до
пренебрежимого уровня) по мере развития информационных технологий - в виде
формирования единой глобальной монополии.
Эти процессы уже в ближайшие годы потребуют создания механизма
наднационального регулирования глобальных монополий, которое будет носить
болезненный характер.
Таким образом, все развитие человечества, в том числе в
области экономики, определяется сегодня и будет определяться в ближайшее
десятилетие достижением нового качественного уровня сразу двумя
фундаментальными процессами: развитием новых технологий, в первую очередь
информационных, и опирающейся на него быстрой глобализацией конкуренции, в
первую очередь на финансовых рынках.
Примечания
1. Урок Европы, который в колониальный период начал усваивать остальной
мир, состоит в том, что ни богатство, ни формальное правление сами по себе не
являются существенными условиями достижения превосходства над другим, но
таковым является более высокая способность к культурной организации,
посредством которой все внутри страны направляется на создание государства,
присваивающего «национальный вклад».
2. Недавнее убийство Рабина было бурно отпраздновано американскими
евреями-фундаменталистами.
3. Применительно к слабым государствам часто возникает кажущийся парадокс,
что они имеют сильные государственные аппараты и механизмы подавления. Другой
характеристикой слабых государств является помимо этого экономический
протекционизм.
4. Пропорции объема общей внутрирегиональной торговли выросли в период
между 1980 и 1989 годами с 51 до 59 % в Европе, с 33 до 37 % в Восточной Азии и
с 32 до 36 % в Северной Америке.
5. Пример: SAARD включает в себя таких культурно-политических врагов, как
Пакистан и Индия или Шри-Ланка и Индия. В Ассоциации государств Юго-Восточной
Азии различные государства борются за доминирование.
6. Согласно «Этике менеджера» Руперта Лэя, моральное действие совершается
на основе взвешивания, с одной стороны, реализации собственных интересов, и с
другой - избежания психических конфликтов (чувства вины, стыда, нанесения вреда
самоуважению и т.д.) и социальных санкций (уменьшения или утраты признания,
социальной защищенности и т.д.) с другой. Мораль регулирует процессы общения
через обязательно согласованный и «как правило, соблюдаемый стандарт (нормы,
правила, привычки, принципы), установки, предубеждения и ценностные
ориентации».
7. Секция социологии развития Ассоциации немецких социологов провела в
1996 году конференцию на тему «Война, междоусобица, геноцид» и результаты
опубликовала в отчете о конференции.
8. Альберт О. Хиршман различал два вида конфликтов: «более или менее
конфликты» и «или-или конфликты». Первый тип может быть разрешен без
конфронтации (позитивный конфликт), последний не оставляет противнику выхода.
Однако второй тип конфликта не обязательно приводит к уничтожению одной из
сторон, т. к. могут быть найдены временные решения. Поэтому Хиршман считает,
что «или-или конфликт» переходит в «более или менее конфликт».
9. Корф и Гейденрейх указывают на трансформацию международных фирм в
транснациональные. Международные фирмы используют разницу в ценах в разных
странах. Транснациональные фирмы, напротив, преследуют цель создания единой,
охватывающей весь мир сети, чтобы использовать эффект синергии и снизить
расходы на трансакции.
10. Системная теория различает незащищенность и риск. Незащищенность
означает, что возможен любой исход ситуации, тогда как риск содержит
вероятность какого-либо определенного результата.
11. Примером является планирование дальнего самолета будущего. Инвестиции
принимают такие размеры и ноу-хау настолько специфичны, что бывшие конкуренты
вынуждены при данном развитии кооперироваться.
12. Я употребляю это понятие здесь в широком смысле, как это имеет место у
Грановеттера, но не так, как его употребляет Джеймс Скотт (1976).
Список литературы
- Данилов А.Н.
Глобализм, регионализм и современный трансформационный процесс. //
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ, - 1998, - № 9;
- Делягин М. Общая
теория глобализации. // Общество и экономика, - 1998, - № 9;
- Неклесса А.И. Мир
на краю истории или глобализация-2. // Москва, - 1999, - № 4;
- Шрадер Х.
Глобализация, цивилизация и мораль. // Журнал социологии и социальной
антропологии, - 1998, - том 1, - № 2.
Страницы: 1, 2
|