История гражданского права в Римском праве

Сервитуты предиальные и личные на первых порах не сливались теоретически в одну категорию сервитутов; этот последний термин республиканскими юристами прилагался только к сервитутам предиальным. Но уже эти veteres jurisconsulti положили основание классической теории сервитутов; без сомнения, им принадлежат основные правила, своего рода "заповеди" римского сервитутного права: "nulli res sua servit" (не может быть сервитута на собственную вещь, вследствие чего при слиянии praedium dominans и praedium serviens в одних руках, хотя бы на короткий момент, сервитут погашается - confusio), "servitus servitutis esse non potest" (не может быть сервитута на сервитут - например, пожизненного пользования правом проезда) и "servitus in faciendo consistere non potest" (не может быть сервитута, который обязывал бы собственника praedium serviens к каким-либо положительным действиям; сервитут может состоять только in patiendo - в обязанности терпеть что-либо, например, проезд, - или in non faciendo - в обязанности не делать чего-либо, например, не закрывать света или вида).

Установление сервитутов в цивильном праве совершается или судебным приговором в исках о разделе - adjudicatio, или завещательным отказом - legatum, или, наконец, частным договором сторон. При этом договор может иметь смысл или constitutio servitutis, когда вещь, например, fundus, остается в собственности прежнего собственника и лишь на нее устанавливается сервитут, например, право проезда, в пользу другого лица, - или deductio servitutis, когда вещь передается в собственность другому лицу, но выговаривается на нее сервитут в пользу прежнего собственника. Во всяком случае, договор должен быть облечен в форму или mancipatio, или in jure cessio. a) Mancipatio: при constitutio servitutis приобретающий сервитут говорит, например: "aio jus mihi esse eundi agendi in fundo Corneliano idque mihi emptum esto hoc aere aeneaque libra" (но это возможно лишь по отношению к сервитутам, входящим в состав res mancipi); при deductio servitutis приобретатель вещи говорил: "aio fundum Cornelianum deducto itinere" или "usufructu meum esse isque mihi emptus esto". b) In jure cessio: при constitutio servitutis приобретающий его говорил на суде: "aio jus mihi esse eundi agendi in fundo Corneliano", а уступающий ему молчал; при deductio приобретающий вещь говорил: "aio fundum Cornelianum meum esse deducto itinere или usufructu", а отчуждатель вещи молчал. In jure cessio была возможна относительно всяких сервитутов.

В древнейшее время возможно было приобретение сервитутов и давностью, но lex Scribonia, закон неизвестного времени, применение usucapio к сервитутам воспретил (fr. 4. 28. D. 41. 3).

Кроме сервитутов, других вещных прав на чужие вещи цивильное право не знало; в частности, ему не было известно закладное право в его истинном юридическом смысле. Конечно, потребность в реальном кредите возникает во всяком обществе очень рано, но эта потребность удовлетворяется в других, хотя и несовершенных формах. Древнейшей формой этого рода является везде продажа вещи с правом обратного выкупа: лицо, желающее получить взаймы, продает кредитору какую-либо вещь за сумму займа с тем, чтобы по уплате долга вещь была ему возвращена.

Этот род реального обеспечения мы только и находим в римском цивильном праве. Целям залога служит в нем институт fiducia, о котором была уже речь выше. Должник передавал закладываемую вещь кредитору посредством mancipatio или in jure cessio (fiducia путем простой traditio была невозможна) - следовательно, юридически в его полную собственность; но передавал "fiduciae causa", то есть с тем, чтобы по уплате долга вещь была реманципирована (fiducia cum creditore). Если долг не будет уплачен, обязанность fiduciae для кредитора отпадает; он делается теперь окончательным собственником вещи - может ее оставить у себя, может продать, и, если получит больше, чем долг, излишка выдавать должнику не обязан. Если долг будет уплачен, но кредитор вещи вернуть не пожелает, то иска какого-либо должник не имел; кредитор только делался infamis. Лишь впоследствии - преторским эдиктом - установлен был на этот случай иск - actio fiduciae, личный иск инфамирующего характера.

Из всего этого ясно, что fiducia не имеет вовсе основных признаков закладного права. Здесь нет права на чужую вещь вовсе. Нет его в руках кредитора, ибо кредитор получает на вещь полную квиритскую собственность; нет его и в руках должника, ибо должник теряет вещное отношение к заложенной вещи: ни от кредитора, ни тем более от третьих лиц он ее вытребовать не может; все, что у него есть, это личное (да и то вначале не юридическое) требование к кредитору. И если мы говорим о fiducia, как о форме залога, то мы, очевидно, имеем в виду залог не в собственном, юридическом смысле, а в смысле более широком, экономическом.

С описанными чертами fiducia (как древнегерманская форма Kauf auf Wiederkauf, древнефранцузская vente a remere и т.д.) отражает на себе строгий характер примитивного кредита. Она одностороння: интерес, которому она служит, есть исключительно интерес кредитора; желание возможно сильнее обеспечить кредитора приводит к забвению справедливых интересов должника. Все это вполне понятно для того времени, когда кредитные сделки были редкостью, представляясь не обычным явлением деловой жизни, а событием чрезвычайным, признаком экономической крайности. Естественно, что с изменением условий и с увеличением капиталов fiducia должна была оказаться недостаточной.

Кроме fiducia, мы имеем в старом цивильном праве другой залогообразный институт - именно pignoris capio, взятие вещи должника в процессе legis actio per pignoris capionem. Но, с одной стороны, случаи такой pignoris capio представляют исключение и, как мы знаем, проникнуты особым (публичным или сакральным) характером, а с другой стороны, юридическое положение арестованной вещи не настолько ясно, чтобы мы могли говорить здесь о подлинном закладном праве кредитора. Еще менее может быть речь о нем в случаях pignoris capio магистрата.

ЗАЩИТА ЦИВИЛЬНЫХ ПРАВ

Для защиты древнейшего цивильного права на вещь - права квиритской собственности - основным средством является rei vindicatio. Но иск этот в течение римской истории значительно изменил свой характер565. В то время, когда все права paterfamilias по отношению к отдельным элементам его семьи рассматривались юридически под одинаковым углом зрения manus, vindicatio была общим средством для защиты этой manus; она не была только vindicatio rei, она была вообще спором о manus. Мы видели уже следы этого первоначального значения vindicatio в vindicatio filii. Но по мере того, как отдельные элементы manus дифференцируются, для семейной власти домовладыки над свободными членами семьи создаются другие средства защиты, а vindicatio превращается в иск о собственности, в подлинную rei vindicatio.

Rei vindicatio определяют обыкновенно как иск не владеющего собственника против владеющего не-собственника; целью иска является возвращение вещи. Но цель эта достигалась в истории неодинаковыми путями.

В старейшем легисакционном процессе rei vindicatio осуществлялась в форме legis actio sacramento. Каждая из спорящих сторон перед магистратом произносила заявление о своем праве собственности, подтверждая эти заявления наложением vindicta (vindicatio-contravindicatio; "hunc ego hominem ex jure Quiritium meum esse aio; sicut dixi, esse tibi vindictam imposui"). Таким образом, rei vindicatio имела характер двухсторонний: каждая сторона выставляла себя собственником, вследствие чего rei vindicatio была возможна только против того, кто такую претензию имеет. Равным образом, обе стороны должны были in judicio доказывать свои утверждения, и мыслимо было, что judex признает sacramentum обеих сторон за injustum. Ограничиться одним отрицанием собственности истца ответчик не мог: если он не делал contravindicatio, он считался отказывающимся от процесса, и тогда магистрат просто переносил владение спорной вещью на истца (translatio possessionis). По отношению к движимой вещи это было просто, так как движимая вещь находилась обычно тут же на суде: истец брал ее себе, и тем дело кончалось. По отношению же к недвижимости (fundus) это достигалось преторским административным приказом (interdictum quem fundum).

Если ответчик вступался в процесс, то дело шло обычным порядком, причем магистрат отдавал спорную вещь на время процесса той или другой из сторон (vindicias dare); однако сторона, получающая владение, должна была дать обеспечение, что в случае решения дела не в ее пользу она вернет противнику вещь со всеми ее приращениями (praedes litis et vindiciarum). Вследствие этого решение судьи, формально касавшееся вопроса о sacramentum, практически приводило к возвращению вещи in natura.

Описанное строение rei vindicatio ставило ответчика нередко в очень трудное положение: либо доказывай свое право собственности с риском потерять процессуальный залог, либо без борьбы уступай вещь истцу; между тем часто ответчик лишь сомневался в праве истца. Ввиду этого позже стали прибегать к процессу per sponsionem praejudicialem: стороны заключали между собой в форме stipulatio (sponsio) пари, причем ставкой пари назначали какую-нибудь незначительную сумму, с намерением и этой суммы не требовать (sponsio praejudicalis). Затем спор уже шел формально об этой sponsio. Существенно важным при этом порядке было то, что ответчик мог уже ограничиться одним отрицанием права истца, не выставляя своего положительного заявления о собственности, вследствие чего тяжесть доказательства (onus probandi) падала только на истца. Но по образцу прежних praedes litis et vindiciarum владелец вещи, ответчик (здесь translatio possessionis уже не может быть) давал истцу обеспечение, что он выдаст вещь, если спор о sponsio будет решен против него - так называемая satisdatio pro praede litis et vindiciarum.

Все эти искусственные меры сделались излишними с установлением процесса формулярного. Rei vindicatio стала осуществляться посредством formula petitoria: "Si paret fundum Cornelianum ex jure Quiritium Ai Ai esse, judex Nm Nm Ao Ao condemna, si non paret, absolve". Rei vindicatio стала окончательно иском односторонним: доказывает свое право собственности только истец, ответчик может заявить только о своем сомнении (в праве истца). На время процесса вещь остается у ответчика, но - в этом остаток прошлого - он должен дать истцу cautio judicatum solvi. Судья постановляет приговор по существу о самом праве собственности, и, если найдет, что истец прав, он перед обвинением должен предложить ответчику вернуть вещь добровольно (arbitrium de restituendo, вследствие чего formula peitoria есть formula arbitraria). Если ответчик последует этому предложению, истец достигнет своей цели - получит вещь in natura; если не последует, судья в силу правила относительно condemnatio pecuniaria приговорит ответчика к платежу известной денежной суммы (quanti ea res est), причем определить эту сумму будет предоставлено самому истцу под присягой.

В силу того, что ответчик не обязан теперь утверждать свое право собственности, сфера применения rei vindicatio значительно расширилась, и ко времени классического права установилось правило, что ее можно предъявлять ко всякому владельцу, ко всякому, "qui tenet et habet restituendi facultatem". Собственнику, таким образом, было достаточно знать, кто владеет его вещью, чтобы он мог предъявить уже иск: если ответчик владеет не от себя, а от чужого имени (например, ему вещь дана кем-либо в аренду, на сохранение и т. д.), то это его дело - отвести от себя иск указанием того, от чьего имени он владеет (nominatio или laudatio auctoris). Быть может, только одно исключение существовало в классическом праве на этот счет: против тех лиц, которые владеют вещью от имени самого истца (собственник желает предъявить rei vindicatio против своего же арендатора и т. д.), rei vindicatio не допускалась: истец должен был обратиться к иску из соответствующего контракта (actio locati, depositi и т. д.). Во всяком случае, в праве послеклассическом и это ограничение отпало. Даже более того, - rei vindicatio в некоторых случаях стала допускаться даже против лица невладеющего, против так называемого fictus possessor: именно против того, кто умышленно, для отклонения процесса от себя, передаст вещь другому - qui dolo desiit possidere, и против того, кто, не владея, умышленно заявит, что он владеет, и этим подставит себя под процесс - qui liti se optulit. В виде штрафа такое лицо будет обвинено, как владелец.

К обязанности вернуть вещь для ответчика присоединяются разные дополнительные обязательства личного характера - так называемые praestationes personales, например, обязательство уплатить за ухудшение вещи, обязательство выдать доходы от вещи, причем в этом отношении различаются владельцы добросовестные и недобросовестные - bonae fidei possessores и malae fidei possessores; последние отвечают строже, чем первые.

С другой стороны, против rei vindicatio ответчик может делать известные возражения - exceptiones, доказывая, что он имеет право на удержание вещи - например, exceptio ususfructus, exceptio rei pigneratae et traditae, exceptio doli, по поводу понесенных на вещь издержек и т. д.

Появление сервитутов вызвало необходимость новых процессуальных средств - и именно в двояком направлении.

а) Для защиты собственности от претензий на сервитут: кто-либо утверждает, что у него есть право проезда через мой участок, меж тем как этого, по моему мнению, нет. Для отражения такой претензии на сервитут уже в старом цивильном праве собственник имеет иск, получивший впоследствии название actio negatoria. В легисакционном процессе этот иск начинался с заявления собственника на суде - например: "aio jus tibi non esse eundi agendi in fundo meo", на что ответчик говорил: "aio jus mihi esse eundi agendi" etc.; затем следовала provocatio sacramento и т. д. В формулярном процессе иск ведется через посредство формулы "Si paret No No jus non esse eundi agendi… judex condemna, si non paret absolve". Рядом с этой actio negatoria в классическом праве существовала, по-видимому, и некоторая разновидность ее - actio prohibitoria ("si paret Ao Ao jus esse prohibendi Nm Nm uti frui"), быть может, применявшаяся для защиты собственности от преторского сервитута (Ленель); но относительно этой разновидности мы осведомлены мало. Целью actio negatoria является признание свободы собственности от претендуемого сервитута и обеспечение от дальнейших посягательств - cautio de non amplius turbando.

b) Для защиты сервитута как против собственника, так и против других лиц, также уже старым цивильным правом был создан иск, носящий название actio confessoria и играющий по отношению к сервитуту такую же роль, как rei vindicatio по отношению к собственности (vindicatio servitutis). В легисакционном процессе иск начинался с заявления лица, имеющего право на сервитут, например: "aio jus mihi esse eundi agendi in fundo tuo"; собственник возражал и занимал положение ответчика. В формулярном процессе actio confessoria осуществляется формулой: "si paret Ao Ao jus esse eundi agendi etс.". Цель иска - признание сервитута и cautio de non amplius turbando.

Независимо от указанных основных исков, старому праву были известны и некоторые специальные иски для защиты собственников и сервитутно-управомоченных в известных случаях. Нужно, однако, сказать, что эти специальные средства, известные еще законам XII таблиц, были впоследствии настолько реформированы преторским правом, что мы не можем восстановить их теперь в их первоначальном, цивильном виде. Главнейшие из этих средств таковы:

1) Actio finium regundorum. Соседи должны были оставлять по меже свободной полосу земли в 2 1/2 фута каждый. В случае, если межевые знаки внутри этой 5-футовой полосы окажутся утраченными или спорными, то для восстановления межи (controversia de fine) назначается arbitrium finium regundorum из землемеров (agrimensores). Если же спор касается частей земли за пределами межевой полосы, то это уже будет controversia de loco, причем спор должен быть разрешен в форме rei vindicatio. В юстиниановском праве это различие, однако, уже не существует.

2) Actio aquae pluviae arcendae - иск на тот случай, если сосед своими сооружениями меняет естественный сток дождевой воды в ущерб мне; иск этот имеет в виду, однако, лишь участки полевые (agri).

3) Cautio damni infecti. Если соседний участок грозит мне каким-либо вредом (например, здание соседа грозит рухнуть и в своем падении причинить мне вред), то уже цивильное право давало какое-то средство для обеспечения от этого будущего вреда. В чем оно состояло, неясно; во всяком случае, оно было затем заменено мерами преторского права (stipulatio praetoria et missio in possessionem

4) Operis novi nuntiatio. Если сосед предпринимает какое-либо новое сооружение (opus novum), которое нарушает мои права (например, право проезда) или грозит мне вредом, то я могу заявить на месте работ (in re praesenti) свой протест (nuntiatio), вследствие чего работы должны быть немедленно приостановлены - под угрозой разрушения всего того, что после протеста будет сделано (впоследствии преторское interdictum demolitorium). В случае неосновательности протеста между соседями возникнет процесс, но в какой форме он шел в старом цивильном праве, мы не знаем. Впоследствии, если сосед даст перед претором обеспечение моих убытков, он получает от него разрешение на продолжение работ, а нунциант должен обратиться к иску на основании того права, которое оказывается постройкой нарушено (actio confessoria и т. д.).

ИНСТИТУТЫ ПРЕТОРСКОГО ПРАВА. РАЗВИТИЕ ЗАЩИТЫ ВЛАДЕНИЯ (POSSESSIO)

Помимо прав на вещи, большое значение имеет в жизни гражданского общества и чисто фактическое распределение вещей. Вещи принадлежат кому-нибудь на праве собственности, но далеко не всегда они находятся в руках собственников: часто они оказываются в обладании других лиц, причем это обладание может покоиться на каком-нибудь юридическом основании (вещь отдана внаймы, на сохранение и т. д.), но может быть и лишено такого основания (вещь куплена, но у лица, которое не было собственником и, следовательно, вещи продавать не могло); даже более того, - оно может стоять в противоречии с правом (вещь украдена, отнята силой и т. д.). Соответствует ли данное фактическое положение вещей праву или не соответствует, каким образом оно возникло и т.д. - все это вопросы дальнейшие; первое же, с чем мы встречаемся, когда приступаем к наблюдениям над распределением вещей в данном обществе, это простой факт нахождения их в обладании у тех или других лиц.

Такое фактическое обладание лица вещью, взятое независимо от вопроса о праве на него (jus possidendi) и от вопроса о способах его приобретения (causa possessionis), называется владением - possessio. Очевидно, что possessio юридически не имеет ничего общего с собственностью: "nihil commune habet proprietas cum possessione", говорит Ульпиан (fr. 12. 1. D. 41. 2). Конечно, собственник может оказаться и владельцем (так, быть может, в большинстве случаев и бывает), но он будет тогда iinanni?ом не как собственник, а как лицо, имеющее фактическую власть над вещью, и будет в этом отношении стоять принципиально на одной доске со всякими другими владельцами - даже недобросовестными.

Во всяком культурном обществе фактическое распределение вещей, как таковое, владение в описанном смысле, пользуется охраной от всякого насилия и посягательств со стороны частных лиц. Конечно, как было указано, факт владения иногда может не соответствовать праву, даже противоречить ему, но для восстановления права в подобных случаях указываются известные законные пути (обращение к суду), и если для такого восстановления понадобится насилие над владельцем (понадобится принудительно отобрать от него вещь), то это насилие будет произведено государством и его органами; для отдельных же частных лиц насилие и посягательство недопустимы. Этого требует культурное правосознание, растущее уважение человека к человеку. Этого же требует спокойствие гражданской жизни, гражданский мир, а вследствие этого даже интересы самих собственников.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6