Изменение и расторжение гражданско-правового договора

ГК различает два возможных последствия сложившейся ситуации: до-говор либо расторгается, либо изменяется путем приведения его в соответ-ствие с существенно изменившимися обстоятельствами (оба эти последствия действуют), если иное не предусмотрено договором и не вытекает из его существа.

Один из наиболее вероятных путей достижения указанных целей - со-глашение сторон. Если же примирительная процедура, о которой идет речь, не даст результата, заинтересованная сторона может обратиться со своими требованиями в суд.

Для удовлетворения иска о расторжении договора суду достаточно уста-новить наличие перечисленных четырех признаков существенных условий. При этом одновременно с расторжением договора суд решает вопрос о мате-риальных последствиях для контрагентов. Учитывая, что вина стороны в та-кой ситуации не предполагается, ГК предусматривает необходимость при распределении расходов руководствоваться принципом справедливости. В зависимости от того, что именно будет признано судом в конкретном случае справедливым, он может распределить совокупные расходы поровну, при-знать, что каждая из сторон должна нести свои расходы самостоятельно, и т.п.

Из двух возможных вариантов решения суда - о расторжении догово-ра или об его изменении - приоритет отдается первому. Это объясняется тем, что, вынося решение об изменении условий договора, суд тем самым обязывает сторону исполнять договор на условиях, которые она заведомо считает для себя неприемлемыми. По этой причине для решения об изме-нении договора и тем самым о его сохранении в измененном виде закон предусматривает дополнительные условия. Речь идет об исключительных случаях. К их числу относятся те, при которых расторжение договора вме-сто его изменения противоречило бы общественным интересам (например, в случаях, когда сторона - естественный монополист) либо повлекло бы для сторон ущерб, способный значительно превысить затраты, которые ей придется понести в случае изменения договора.

В судебно-арбитражной практике отношение к «существенным изме-нениям», связанное с уяснением смысла соответствующего понятия, пока не сложилось. Вместе с тем в нормативной практике ст. 451 ГК нашла от-ражение. В качестве примера можно сослаться на Закон «О соглашениях о разделе продукции». Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 1. Ст. 18 В нем предусмотрено, что изменения в соответст-вующих соглашениях допускаются только «по требованию одной из сторон и только в случае существенного изменения обстоятельств в соответствии с Гражданским кодексом».

Глава 2 Особенности изменения и расторжения гражданско-правового договора

2.1 Специальные случаи изменения договора

Глава 25 ГК подразумевает под изменением договора ситуацию, при которой в нем меняется какое-либо из условий с тем, однако, что, по край-ней мере, стороны всегда остаются теми же. Таким образом, речь идет о внутреннем изменении, которое происходит в рамках первоначального до-говорного правоотношения. Однако гражданское законодательство знает и другую столь же традиционную форму изменения обязательств вообще, договоров в частности. Имеется в виду прямо противоположная ситуация, когда договор (обязательство) сохраняется в первоначальном виде, но ме-няются его стороны. Это означает, что происходит лишь внешнее измене-ние договора (обязательства). По поводу указанных, принципиально от-личных одно от другого изменений О.С. Иоффе отмечал: «При изменении субъектов сохраняется тот же вид обязательства, но между другими лица-ми, тогда как при замене одного обязательства другим между теми же са-мыми субъектами прежний вид обязательственных связей исчезает, а но-вый появляется. Поэтому в первом случае речь должна идти об изменении и только во втором - о прекращении обязательства». Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 184

Изменение обязательств, выходящее за рамки гл. 25 ГК, опирается на одну из трех конструкций: переход прав стороны, выступающей в качестве кредитора, к третьему лицу (цессия), перевод должником своего долга на другое лицо и суброгация - исполнение третьим лицом обязательства с одновременным вступлением в права кредитора. Развернутый гражданский оборот предполагает использование в разной степени всех трех форм изме-нения договора. Отвечая этим потребностям, ГК развил регулирование первых двух форм и впервые выделил третью.

В период действия ГК 64 господствующая точка зрения, выраженная, в частности, в учебниках, Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1979. С. 450 (автор - Ковален-ко И.И). Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юриздат, 1965 С. 473 (автор - Масляев А И) и др признавала правовым основанием как цессии, так и перевода долга особую (специальную) сделку: соответственно «со-глашение об уступке требования» и «соглашение о переводе долга». Признание указанного особого вида сделок (договоров) было связано с тем, что в отличие от ГК 22, исходившего из того, что договор купли-продажи мо-жет иметь в качестве предмета не только вещи, но и права, ГК 64 анало-гичную норму в одноименную главу не включил. При этом содержание главы о купле-продаже в этом Кодексе позволяло сделать вывод, что дого-вор купли-продажи не охватывает реализации прав. Соответственно, на-пример, в последнем по времени учебнике из числа изданных до принятия нового ГК под предметом купли-продажи понимались исключительно «движимые» и «недвижимые» вещи. Советское гражданское право. Т. 1. М.: БЕК, 1993. С. 67.

Действующий Кодекс вернулся к позиции ГК 22. Теперь в нем прямо указано на то, что положения о купле-продаже применяются к движению имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав (п. 4 ст. 454 ГК). Следует отметить, что ГК пошел далее Кодекса 1922 г., поскольку еще одна глава в нем - о дарении - содержит специаль-ную на этот счет норму. Она признает дарением договор, по которому Да-ритель передает или обязуется передать одаряемому имущественное право (требование) третьему лицу.

С учетом указанных новелл ГК есть основания вернуться к модели пе-рехода прав и перевода долга, представление о которой можно было соста-вить исходя из отдельных высказываний И.Б. Новицкого. Так, в частности, применительно к перемене лиц в обязательстве он писал о «продаже прав», о «распространении на уступку прав норм о купле-продаже», о том. что «ответственность лица, уступившего право, конечно, не одинакова в зави-симости от того, возмездная или безвозмездная была в данном случае ус-тупка». «Договор (о принятии долга) заключается между первоначальным и новым должником, а кредитор тут же дает согласие на замену одного должника другим». Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ, работа. С. 226 и 229 Соответствующие положения в конечном счете могли служить основанием для вывода: движение имущественных прав (а равно и долга) происходит в рамках соответствующих гражданско-правовых дого-воров, имеющих своим предметом имущество.

Цессия выражается в передаче цедентом цессионарию определенного права в силу сделки или на основании закона. Тем самым в первом случае сама передача имеет основанием договор, связывающий цедента с цессио-нарием. Но этим договором является не цессия, как нередко полагают, а та сделка, на которую опирается переход, составляющий сущность цессии

В пользу такого вывода можно привести ряд соображений. Прежде всего следует отметить, что глава о перемене лиц в обязательстве регули-рует в основном отношения между должником и старым, а также новым кредиторами и в значительно меньшей степени отношения между сторонами в договоре, применительно к которому происходит переход прав (т.е. между старым и новым кредиторами). В этой связи возникает потребность в использовании определенных, не связанных со спецификой вещей норм о купле-продаже - таких, например, которые определяют момент исполнения договора, устанавливают ответственность за различные нарушения, преду-сматривают порядок выполнения отдельных обязанностей сторонами и др. Без этих норм остается открытым характер юридической связи между цес-сионарием и цедентом. Это же относится и к нормам о дарении: возможно-сти для одаряемого принять дар, запрещении, ограничении и отмены даре-ния.

Еще одно соображение в пользу отрицания самостоятельности дого-воров цессии и выражается в невозможности и индивидуализации таких договоров и нахождения им места в системе договоров. Достаточно указать на то, что договоры, о которых идет речь, могут быть иногда односторон-ними, иногда двусторонними, иногда возмездными, иногда безвозмездны-ми, иногда реальными, иногда консенсуальными, иногда абстрактными, иногда казуальными, притом в различных комбинациях. Такое аморфное состояние исключает возможность выделения соответствующей договор-ной конструкции. Приведенному выводу не противоречит выделение в качестве особого вида дого-воров дарения. Как уже отмечалось, по сути дела речь идет о двух договорах, хотя и одинаково названных: реальном дарении и дарении консенсуальном.Однако есть и более веский аргумент, имеющий практи-ческое значение. Если договор цессии - самостоятельный договор, отлич-ный, в частности, от договора дарения, это дает возможность обойти запрет безвозмездной передачи прав, в частности между коммерческими органи-зациями. Стоит лишь назвать договор, по которому безвозмездно перехо-дит право, «цессией», как отпадут основания для применения ст. 575 и 576 ГК. Применительно к продаже прав конструкция цессии снимает вопрос о связи перехода объекта прав с выполнением обязанностей лицом, которое передает право, и тем, кто это право принимает.

Чаще всего цессия происходит на основании договора купли-прода-жи. И.Б. Новицкий в цитированной работе («Общее учение об обязательстве») выска-зывал иную позицию, давая повод считать саму цессию - уступку прав - особым договором (Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 223). К такого рода отношениям действует содержащееся в п. 4 ст. 454 ГК указание на то, что нормы Кодекса о купле-продаже «применяются к про-даже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или ха-рактера этих прав». ГК в вопросе об основаниях уступки требования вернулся к позиции ГК 22. Этот Кодекс применительно к предмету купли-продажи использовал в одноименной гла-ве всюду термин «имущество». Это позволило ему распространить большинство норм о купле-продаже на случай реализации любого предмета, имея в виду, что имущество в широком смысле - это вещи, права и обязанности. Вместе с тем в гла-ве, о которой идет речь, есть статья, специально посвященная купле-продаже прав. Речь идет о ст. 202 ГК 22, которая была посвящена особенностям ответственности за качество при продаже прав. Точно так же для цессии могут использоваться и дру-гие столь же традиционные гражданско-правовые договоры, опосредую-щие реализацию имущества, и, в частности, такие, как мена. Следует особо выделить договоры, для которых переход прав составляет специальный предмет. Один из них - договор финансирования под уступку денежного требования (гл. 43 ГК).

Для уяснения сущности цессии важное значение имеет определение ее соотношения с регрессом.

Пункт 1 ст. 382 ГК содержит специальную оговорку о том, что нормы о переходе прав не применяются к регрессным требованиям. Следует в этой связи отметить, что ни один из Гражданских кодексов (это относится и к ГК) не содержит норм, посвященных регрессу как таковому. Вместе с тем в каждом из них о регрессе шла речь в специальных статьях, использо-вавших для этой цели термин «регресс» либо «обратное требование».

Так, в ГК регрессным именуется требование должника, исполнившего солидарную обязанность, к остальным должникам (п. 2 ст. 325). Об обрат-ном требовании поручителя, исполнившего основное должника, речь идет в п. 1 ст. 365 ГК.

Прямо названы регрессными требования к принципалу о возмещении уплаченных бенефициару сумм (ст. 379 ГК), арендодателя к арендатору - о

возмещении средств, выплаченных по его вине третьим лицам (ст. 640 ГК), обязанного по чеку лица, погасившего долг чекодержателю, к остальным обязанным лицам (п. 1 ст. 885 ГК) и др.

Проблемы использования в праве регрессных обязательств были ис-следованы в ряде работ. Агарков М М Обязательство по советскому гражданскому праву; Новицкий И Б. Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственны-ми организациями; Юдельсон К С. Регрессное обязательство в основных институтах советского гражданского права// Ученые записки СЮИ. 1945. Вып. 1, и др Автор одной из них, И.Б. Новицкий, пришел к следующему выводу: «Регрессным обязательством называется обязательст-во: а) являющееся следствием платежа одним лицом (кредитором по рег-рессному обязательству) другому лицу, хотя последовавшего юридически обоснованно, однако вызванного виной третьего лица (должника по рег-рессному обязательству) без вины со стороны первого; б) направленное к переложению уплаченной суммы на это третье лицо, по вине которого по-следовал платеж со стороны первого лица второму.

Возможна и другая, редко встречающаяся разновидность регрессного обязательства, когда регрессное требование возникает на почве получения известной суммы одним лицом от другого, за счет третьего лица». Новицкий И Б Регрессные обязательства между социалистическими хозяйствен-ными организациями. М : Госюриздат, 1952. С. 94.

Принципиальное различие регресса и цессии состоит уже в самом зна-чении их для соответствующего права: регресс порождает право, а при цес-сии передается возникшее право.

На практике нередко возникает вопрос о возможности раздельной пе-редачи основных и обеспечительных прав. Субсидиарный характер по-следних означает, в частности, что обеспечительные права не могут быть переданы в отрыве от основных. По этой причине Президиум Высшего Ар-битражного Суда РФ отказался рассматривать переход прав на взыскание штрафа к тому, кому не было передано основное обязательство, как цессию (в указанном деле администрация сельского совета передала истцу право на взыскание причитающегося с банка штрафа за неисполнение поручения). Основанием для такого решения послужило то, что администрация не пе-редавала истцу самих прав, возникающих из договора банковского счета. А поскольку перемены лиц в основном обязательстве не произошло, уступка требования о штрафе по конкретной расчетной операции противоречит ст. 384 ГК. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997 №4 С. 78. См. также: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации 1997. №5. С 85

В одном случае - применительно к уступке своих прав залогодержате-лем - соответствующее положение прямо закреплено в Кодексе. Имеется в виду ст. 355 ГК, которая признает такую уступку действительной лишь при условии, если тому же лицу были уступлены права требования к должнику.

Если иное не предусмотрено в законе, никто не может запретить сто-ронам включить в связывающий их договор условие, по которому кредитор будет лишен возможности уступить права требования третьему лицу В случаях, когда такого условия в договоре нет, контрагент, который высту-пает в роли кредитора, может передать свои права, не спрашивая согласия должника. Единственное общее исключение из приведенного правила со-держится в п. 2 ст. 388 ГК, который считает необходимым получение со-гласия на цессию, если личность кредитора имеет для должника сущест-венное значение (например, личность нанимателя в договоре жилищного найма).

Статья 388 ГК, подобно ст. 211 ГК 64, предусматривает возможность запрета законом уступки права требования. С этим связано, в частности, то, что традиционные ограничения передачи другим организациям и гражда-нам прав на предъявление исков к транспортным организациям (кроме пе-редачи грузоотправителем грузополучателю, грузополучателем грузоот-правителю либо любым из них своей вышестоящей организации) с вступ-лением в силу ГК должны считаться продолжающими действие только в рамках, установленных ст. 4 Вводного закона, т.е. до принятия новых транспортных уставов и кодексов. В принятом после ГК Воздушном кодек-се ранее содержавшаяся в нем ст. 109, запрещавшая передачу прав на предъявление претензии и иска, отсутствует, а значит, такая передача стала возможной.

В специальных нормах нередко уточняется круг случаев, при которых может быть произведена уступка прав. Например, в силу ст. 589 ГК только гражданам и некоммерческим организациям (применительно к последним -если это не противоречит закону и соответствует целям их деятельности) может быть переуступлено право по договору постоянной ренты ее получа-телем. В силу п. 2 ст. 631 ГК исключается передача арендатором своих прав (а равно и обязанностей) субарендатору по договору проката имуще-ства.

Прямые запреты перехода прав в общем виде предусмотрены в ст. 383 ГК. В этой статье в качестве неотчуждаемых указаны все права, неразрыв-но связанные с личностью кредитора. ГК содержит примерный перечень таких прав, к числу которых относятся требования об алиментах и возме-щении вреда, причиненного жизни и здоровью. Аналогичные запреты по-мещены в отдельных главах, посвященных общей собственности. Напри-мер, запрет передачи другому лицу права преимущественной покупки доли - п. 4 ст. 250 ГК. При аренде предприятия (п. 2 ст. 656 ГК) исключена воз-можность передачи прав арендодателя, полученных на основании разреше-ния заниматься соответствующей деятельностью. Последующая уступка денежного требования финансовым агентом допускается только при нали-чии специальных указаний в договоре финансирования под уступку денеж-ных требований (ст. 829 ГК). Такой же порядок установлен в отношении передачи принадлежащего бенефициару по банковской гарантии права требования к гаранту (ст. 372 ГК).

Наряду с такого рода запретами передача прав в ряде случаев содержит прямо противоположные нормы, которые исключают возможность включе-ния в договор условий, не допускающих передачи прав другим лицам.

Так, при неисполнении третьим лицом обязательства перед комиссио-нером уступка прав по такому договору комитенту допускается даже и то-гда, когда в самом договоре соответствующая уступка ограничена или за-прещена (п. 3 ст. 993 ГК). Аналогичным образом признается действитель-ной уступка финансовому агенту денежного требования, несмотря на то что между сторонами существует соглашение, которое запрещает или ог-раничивает такую уступку (п. 1 ст. 828 ГК). Этот последний «запрет запре-та» относится только к денежным обязательствам.

Отдельные требования, содержащиеся в гл. 24 ГК, ужесточаются в главах, посвященных отдельным договорам. Так, в уведомлении должника о происшедшей уступке прав, исходящем от финансового агента, должно быть указано подлежащее исполнению денежное требование, указан фи-нансовый агент, которому необходимо произвести платеж, а кроме того, по просьбе должника ему следует представить последнему в разумный срок доказательства произведенной в действительности уступки требования (п. 2 ст. 830 ГК).

В п. 3 ст. 559 и п. 2 ст. 656 ГК поименованы права, которые при отсут-ствии закона или иного правового акта не могут быть переданы вместе с остальным имуществом соответственно при его продаже или сдаче в арен-ду (имеются в виду продажа и аренда предприятия).

Статья 384 ГК позволяет сделать вывод о еще одном ограничении пе-редаваемых прав: нельзя передать другому право, которое возникнет в бу-дущем, поскольку объем передаваемых прав, как следует из указанной ста-тьи, определяется на момент передачи. Из этого вытекает и то, что нельзя передать право, которое уже не принадлежит кредитору. В частности, это было признано арбитражным судом в деле, в котором установлено, что со-ответствующее право к моменту, когда его следовало передать, перешло к третьему лицу. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 98.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5