СНГ: на пути к экономическому союзу

ссудам общеевропейского банка. Эта система в целом будет напоминать ту,

которая намечена на третью стадию Европейского валютного объединения.

Не останавливаясь на оценке возможных преимуществ и недостатков такой

системы для Западной Европы, важно отметить, что она напоминает спонтанно

развившийся международный (региональный) финансовый механизм, который

существовал в СНГ в 1992 - первой половине 1993 гг., так что приведенный

пример ясно обнажает глубокую разницу в международных финансах между

Европейским Сообществом (Европейским Союзом) и постсоветским экономическим

пространством. В самом деле, механизм, предлагаемый для европейской

валютной системы, объединяет некоторые функции Центрального банка России в

валютной сфере СНГ (большой просроченный государственный долг в рублевом

выражении, неограниченный “вторичный рынок” для рублевых активов, равны

доступ для других центральных банков - через неограниченную одностороннюю

кредитную экспансию - к выпуску “общих” денег наряду с “национальным”

характером обязательств центральных банков) с некоторыми заявленными

чертами (строгий контроль над денежной экспансией, отсутствие заемщиков-

“фаворитов”) Межгосудпрственного банка (которые тогда остались на

бумаге). Контроль над этим банком был предметом разногласий между Россией

и ее партнерами по СНГ, которые добивались равных голосующих прав,

тогда как Россия настаивала на пропорциональности голосов размерам нацио-

нальной экономики. Однако, взяв за исходную точку “третью стадию”,

международная валютная система СНГ стала развиваться в противоположном

направлении.

Недавняя история валютных соглашений в рамках СНГ после распада

советской рублевой систему - это история неупорядоченных усилий ввести в

действие за очень короткое время такие механизмы, которые принадлежат

другим логическим ( и экономическим) стадиям международной и, в частности,

европейской, валютной интеграции.

Ссылаясь на опыт Европы, каждый новый шаг валютному союзу и

либерализованным в рамках всей Европы валютным рынкам предусматривал

укрепление официальных наднациональных механизмов; напротив, в СНГ

отсутствие механизма валютной интеграции, работающего на международном

уровне, сопровождается недостаточной степенью либерализации (неразвитостью)

рынков капитала и иностранных валют в странах Содружества. В

постсоветском экономическом пространстве через границы стран СНГ

перемещается прежде всего капитал, управляемый государственными органами.

Поскольку в течении всего периода после распада СССР структурным

кредитором была Россия, то иногда утверждается, что нужна система

открытых межправительственных трансфертов, которая позволила бы устранить

искажения цен на рынке СНГ и в тоже время обеспечить энергоимпортирующие

страны СНГ необходимыми для них капитальными ресурсами. В 1993-1994 гг.

была сформирована система платных межправительственных кредитов. Она

заменила существовавшую до этого систему бесплатных (беспроцентных)

“технических” кредитов, которым был придан межгосударственный характер.

Большинство стран СНГ являются должниками России, однако их задолженность

российским частным поставщикам иногда выше. В 1994-1996 гг. только Украина

должна выплатить России 1,605 млрд. долл. США в качестве официального

обслуживания долга.

Как это ни парадоксально, весьма вероятно, что Россия является нетто-

импортером капитала. Однако ввиду того, что счета, отражающие движение

капитала, находятся под строгим контролем, приток капитала влияет на

рубль косвенно, т.е. через спрос на рубли, а через увеличение денежных

агрегатов (эффективный спрос) в национальной экономике (чистый приток

капитала составляет около 11% ВВП, а скорость обращения денег (М2) в

среднем 8,4 раза в 1994 г. и более 10 раз в I квартале 1995 г.,

дополнительное приращение денежной массы в российской экономике может быть

оценено как довольно значительное).

В то же время спрос на деньги в остальных странах СНГ претерпевает

относительное сокращение; однако экспорт монетарной экспансии из СНГ

после 1992 г., как бы он ни снижался, принимает разнообразные формы и

никогда не прекращается. Это дает дополнительный толчок инфляции и, тем

самым, обесцениванию рубля по отношению к твердым валютам. В результате

этого рубль в конце концов падает, а валюты других стран СНГ остаются на

уровне более высоком, чем уровень паритета покупательной способности. Таким

образом, традиционные теоретические построения, возражающие против

либерализации счетов движения капитала на ранних стадиях перехода к

свободному рынку из опасения, что она может вызвать приток капитала,

который повлечет за собой повышение курса национальной валюты и будет

сдерживать товарный экспорт, в данном случае неприменимы, поскольку

движение капитала приобретает нетипичные формы с неожиданными

последствиями.

Хотя в “сердцевине” СНГ в последнее время предпринимаются усилия к

ускорению процесса создания исходных условий для того, чтобы частные

капиталы могли пересекать границы этих стран, это только самый первый шаг,

не имеющий почти никаких практически последствий; в лучшем случае

договаривающиеся стороны будут покровительствовать взаимными поставкам в

рамках “финансово-промышленных групп”. До тех пор, пока нет

фундаментальных предпосылок (структуры факторных “наделенностей”,

производственной структуры, общего рынка товаров и таможенного союза) и

эффективной международной денежной системы, включая ее правительственный

уровень и уровень коммерческих банков, усилия по поощрению мобильности

частного капитала будут вязнуть в неблагоприятном международном финансовом

климате.

Что касается международной валютной системы стран СНГ, то необходимо

отметить, что если в ЕВС можно увидеть в некотором роде соперничество за

финансовую стабильность, то в СНГ, напротив, призывы к объединению

пострублевых валютных систем с российской денежной системой были просто

формой состязания за право эмитировать деньги. Другими словами,

руководящие валютные органы республик стремились найти (временное) решение

совершенно иных проблем, чем те, с которыми сталкивается ЕВС. Для

продвижения вперед эффективного внутререгионального валютного

сотрудничества, т.е. для того, чтобы отгородиться от остального мира,

национальные экономики, входящие в СНГ, должны, как это ни парадоксально,

находиться примерно на то же уровне развития валютной системы, что и

ведущие страны мира; чтобы стать вровень с долларом США, нужны такие

валюты, как немецкая марка, французский франк, английский фунт стерлингов,

а не карбованец (увы, и не российский рубль). Иначе, как показывает

практика СНГ, члены Содружества почти неизбежно будут смотреть на

международные (региональные) финансовые механизмы как на временное

средство для поддержания валют в течении определенного срока, и внешний

мир будет во всяком случае выглядеть более привлекательным, чем

внутрирегиональная валютная интеграция.

Постсоветские страны распределяются только между двумя из четырех

обобщенных групп валютного режима, представленных в таблице. В России,

Беларуси, на Украине, в Казахстане, Кыргыстане, Молдове, Армении и Грузии

действует или режим независимо плавающей валюты, или (Беларусь) другие

режимы управляемого плавания - оба режима принадлежат к обобщенной группе

более подвижного режима. Ни одна страна СНГ не имеет режима “составной

валюты” или режима “ограниченной подвижности по отношению к одной валюте

или группе валют”. Это значит, что даже те члены СНГ, которые с наибольшей

вероятностью могут ядро Содружества, не имеют ни возможности, ни желания -

по крайне мере сейчас - присоединиться к ЕВС или заключить аналогичные

соглашения в постсоветском экономическом пространстве. Что касается трех

прибалтийских государств, то там ситуация, конечно, несколько иная,

потому сто соглашения об ассоциации с ЕС, которые они подписали в июне

1995 г., и вытекающий из них статус свободной торговли, по всей

вероятности, заставит эти республики очень тщательно изучить “за” и

“против” присоединения к ЕВС, несмотря на связь литовской валюты с

долларом США, а латвийский - с СДР (этот вывод неоднозначен, учитывая

тесную связь эстонской валюты с немецкой маркой, в чем проявляется

тенденция, которая вероятнее всего скажется и на ЕВС в целом). В отличие

от формирования ЕВС, образование постсоветской междуна-родной валютной

системы не имело четкого теоретического обоснования. Однако это не

означает, что за этим процессом не стояло вообще никакой философии: она

действительно существовала, но это была “философия принудительной

интеграции”, т.е. защиты национальных интересов в неблагоприятном

окружении (“дать меньше, взять больше”) - с одной стороны, и уменьшения

потерь - с другой. Страны СНГ, склонные к “розовому оттенку” в

экономической политике, колеблются между системами, если пользоваться

терминами европейской валютной интеграции, “образца 1997 г.”, между

проектами единой валютной системы, похожими на “третью стадию”, и идеями

многостороннего клиринга, потому что они занимаются в основном срочном

насущими проблемами без ясного понимания системного характера логически

непротиворечивых подходов. Те, кто с энтузиазмом прилагают опыт валютной

интеграции в Западной Европе к условиям СНГ, игнорируют политическое

отношение постсоветских эконотемы. Учитывая нынешние центробежные тенденции

в том, что касается относительной значимости отношений внутри СНГ,

структуру взаимной торговли и расхождение национальных экономических

механизмов, трудно представить, что, при улучшении финансовой ситуации,

постсоветские экономики рискнут создать общую валютную систему.

Заключение.

Механизм экономической интеграции, и в частности интеграции в

финансовой сфере, в Европейском Сообществе/Европейском Союзе всегда был

образцом для интеграции в других частях мира, включая постсоветское

экономическое пространство. Опыт интеграции в Западной Европе является

своеобразным примером для понимания проблем и нахождения путей для их

решения. Однако ни принципы и правила, ни понимание определенных стадий

процесса интеграции, развития институтов и разработки соглашений не

остаются неизменными, когда они переносятся на другие регионы, даже в

пределах Европы.

Недавняя история Европейского валютного союза дает практически урок

для СНГ. Из опыта наших соседей мы узнали, что валютная интеграция может

привести к сложным проблемам и как раз тогда, когда она приближается к

своей высшей стадии; что, будучи сам по себе логически последовательным,

принятый график может подвергнуться пересмотру ичто может потребоваться

выполнение некоторых предварительных соглашений для того, чтобы

дальнейшее движение вперед стало возможным; и еще важнее то, что иногда

лучше следовать естественному ходу развития международной (региональной)

валютной системы, а не изобретать что-то лучшее. Как следует из

настоящей работы, коллективная валюта, какой бы убедительной она ни была в

теории, не может противостоять конкуренции с национальными валютами и

превратиться в настоящие деньги, если не реализованы механизмы,

намеченные на третью стадию Европейского валютного союза, хотя они и могут

показаться преждевременными. Переходные экономики должны быть особенно

осторожными в своих инициативах в области международных валютных отношений.

Вероятно, в рамках СНГ следует создать “ядро” валютной системы,

которое будет ведущей ролью рубля. Такая система может иметь форму

механизма периодически пересматриваемой привязки, в которой другие валюты

стран-участниц этого механизма будут привязаны к рублю. В новейшей

экономической литературе по проблемам рыночной трансформации широко

признается, что, учитывая приоритетность задачи привнесения конкуренции

извне и превращения мировых рыночных цен в ориентиры для национальными

производителями, обменные курсы не должны быть абсолютно подвижными.

Конечно, в существующих условиях валютная привязка в рамках СНГ вряд ли

достижима - не потому, что правительства не могут принять решение о том,

какой следует установить обменный курс, а просто потому, что такая привязка

не имеет смысла, пока не улучшится финансовый положение в странах,

которые могут образовать “ядро” валютной системы СНГ. Как только финансовая

ситуация в переходных экономиках более или менее стабилизируется, будет

стоять вопрос не о том, следует ли осуществлять валютную привязку, а о

том, как это лучше сделать.

Однако механизм периодически пересматриваемой привязки нельзя

считать абсолютно желательным даже применительно к зоне свободной торговли

или таможенному союзу, потому что его эффективность зависит от степени

открытости национальной экономики, от доли стран-партнеров во

внешнеторговом обороте каждой страны ( эта доля должна по крайней мере

превышать долю любой третьей страны), и - что еще важнее - от

последовательности финансовой политики страны и стабильности ее

приоритетов. На деле в переходной экономике финансовые приоритеты в

течении финансового года претерпевают почти регулярные изменения. Так,

инфляционная ситуация потребность в финансировании бюджетных расходов

необходимость компенсировать потери, причиненные импортерами

протекционистскими мерами - все эти факторы определяют различные типы

валютно-денежной политики. Общность финансовых приоритетов может быть

достигнута только при сравнительной однородности национальных экономических

механизмов, относительной гармонизации процессов социально-экономической

трансфор-мации и успешном осуществлении экономических реформ.

Трудно представить, что в СНГ валютная привязка может производиться по

отношению к общей валюте, такой, как ЭКЮ, потому что “коллективная”

валюта требует,

во-первых, высокой степени международной финансовой конвергенции,

во-вторых (что для рассматриваемого вопроса имеет особое значение),

взаимной уверенности в твердой решимости стран-партнеров

стабилизировать финансы (помимо двусмысленной проблемы оптимальной валютной

зоны).

Кроме того, не следует преувеличивать роль ЭКЮ, поскольку она не

является обычным посредником в международных расчетах. При то, что

платежи внутри СНГ в большинстве случаев осуществляется в российских рублях

или долларах США, возникает проблема обеспечения рублевой массы для этой

цели. Снабжение рублями может быть обеспечено на базе рублевой

стабильности, которая дестимулирует экспорт и поощряет импорт.

Последнего, нелегко добиться, потому что финансовые ресурсы на российском

денежном рынке истощены, что тормозит инвестиции, а приток капитала из-за

границы незначителен. Однако, если следующее российское правительство

предпримет попытку ускорить финансовую реинтеграцию СНГ, российские

производители будут обвинять его в подрыве сотрудничества в рамках СНГ и

одновременно в поощрении импорта в ущерб отечественным производителям.

Трудно также представить, что валюты СНГ будут привязаны к доллару США

или любой другой твердой валюте ввиду недостатка ликвидности (резервов

твердой валюты), который мешает проведению валютных интер-венций. Скорее

это будет все-таки российский рубль. Однако такая система имеет смысл

только при условии что,

во-первых, рубль сам будет привязан (вероятнее всего, к доллару США) ,

во-вторых, что страны-партнеры сохранят сравнительно высокую степень

взаимной торговли.

В последнем случае, с одной стороны, они будут испытывать одни и те

же шоки, а с другой стороны, снизятся негативные эффекты внешнеторговой

уязвимости. В результате этого появится международная (региональная)

валютная система, скорее напоминающая не выраженную явно зону немецкой

марки, чем реально существующую ЕВС. Несомненно, сохранится механизм

структурного кредитования со стороны России, а существующие

наднациональные валютные органы (в первую очередь Валютный комитет)

будет играть роль контрольного органа.

Такое решение будет приемлемым в случае более тесной координации

национальных денежно-кредитных политик. Однако нет необходимости в де-

нежной и финансовой конвергенции во “европейском” смысле этого слова:

вся эта надстройка будет иметь черты временного, переходного сооружения.

Возможно, в более отдаленном будущем, как только закончится

дезинтеграция постсоветской международной валютной сферы, страны, которые

образуют “ядро” валютной системы СНГ, приступят к более сложным этапам

финансовой итеграции.

Особые роль и ответственность в становлении экономического союза стран

СНГ принадлежит, несомнено, России. Ее общий экономический потенциал

превышает потенциал любой из остальныхреспублик бывшего СССР. Так, на долю

России приходилось в 1990 г. свыше 62% основных фондов и 66%

промышленного производства Союза. При этом здесь сосредоточены подавляющая

часть научно-технического потенциала, а также свыше 70% реализуемой на

мировых рынках продукции. Пооценкам, российский вклад в создание конечного

продукта в остальных республиках СССР достигал в среднем 54%. Да и

теперь Россия занимает ведущее место в товарообороте практически всех

независимых государств, входивших прежде в СССР. К тому же в большинстве

из них влиятельные позиции в производстве и бизнесе занимают представители

русской диаспоры.

Как показывает практика, проводимые в России преобразования политической

и хозяйственной конъюктуры непосредственно отражаются на экономической

ситуации в масштабах Содружества. Можно без преувеличения утверждать, что

в условиях сохраняющейся всесторонней взаимозависимости, тем более при

открытых, или по меньшей мере проницаемых границах, любые решения

российских властей оказывают во многом определяющее воздействие на ход

событий в соседних странах. В свою очередь экономическое положение в России

в немалой степени определяется уровнем и характером ее сотрудничества со

странами ближнего зарубежья.

Поэтому вопрос о том, быть или не быть экономическому союзу в СНГ, и

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6