Посредничество

посредники отказываются вмешиваться в сложные, затяжные конфликты или

дожидаются момента, когда «созреют» условия для их урегулирования.

Сложности посреднической деятельности предъявляют крайне высокие

требования к третьей стороне. Несмотря на то, что в каждом конкретном

конфликте формируются свои критерии, на основе которых осуществляется выбор

посредника, обычно исходят из тех соображений, что посредник должен:

• быть компетентным лицом (обладать соответствующими знаниями и

умениями);

• быть лицом, незаинтересованным в решении вопроса в пользу какой-либо

одной стороны, независимым от участников конфликта, нейтральным и

объективным;

• обладать влиянием, престижем и авторитетом.

Компетентность посредника включает в себя две составляющие: 1) знание

посредником проблемы, лежащей в основе конфликта, и ее контекста; 2)

знание и умение реализовать посреднические функции. При отсутствии

необходимых знаний и умений посредник может только обострить конфликт.

Нередко при выборе посредника обращают внимание на то, чтобы он был

хорошо знаком с проблемой. Однако в ряде случаев более важным может

оказаться вторая составляющая компетенции посредничества — владение

посреднической технологией. Сингапурский дипломат Т. Кох, много лет,

проработавший в США, приводит такой эпизод из своей практики. В 1976 г.

переговоры на 3-ей Конференции по морскому праву зашли в тупик. Позиции

индустриально развитых и развивающихся стран казались несовместимыми. Г.

Киссинджер, который в то время был государственным секретарем США, оказался

незнакомым с проблемой в подробностях. Проведя утро в американской

делегации; а днем встретившись с другими делегациями, к вечеру он смог

представить совершенно новую схему решения проблемы, учитывающую интересы

различных стран, и убедить участников в ее целесообразности[13].

Под требованиями незаинтересованности, нейтральности, объективности

посредника подразумевается то, что он не должен поддерживать ни одну из

сторон, участвующих в конфликте. При наличии даже подозрений в проявлении

посредником симпатий к кому-либо из участников конфликта другой может

отказаться от его услуг, что порой негативно сказывается не только на

процессе урегулирования, но и на репутации посредника.

Сложно быть нейтральным и, соответственно, осуществлять посредничество,

если до этого посредник занимал определенную позицию по вопросу спора. В

подобном случае он не рассматривается конфликтующими сторонами как лицо

беспристрастное. Например, в 1964 г. в Каире ОАЕ приняла решение о том, что

границы африканских государств признаются такими, как они установлены. Это

создало проблему для получения согласия на посредничество ОАЕ тех страны,

которые имели территориальные споры (например, Сомали, Mapoкко)[14].

Говоря о «нейтральности» посредника, следует подчеркнуть, что это понятие

все же является относительным. У посредника всегда есть свои интересы.

Посредник заинтересован уже хотя бы в том, чтобы конфликт был разрешен

мирными средствами. Посредник является заинтересованным лицом также и по

той причине, что в урегулировании конфликта зависят его моральное

удовлетворение, престиж и авторитет. Бывает, что третья сторона прямо

заявляет о своих интересах. Так, в конце 1995 г. президент США Б. Клинтон

прямо заявил, что успешное завершение трехсторонних переговоров между

сербами, хорватами и мусульманами по Боснии, которые были организованы

американской стороной на военно-воздушной базе США в Дейтоне, значат для

американцев очень многое[15].

Наличие собственных интересов у посредника является причиной того, что он

порой иначе, чем участники, воспринимает проблему и отношения сторон в

конфликте. В результате этого феномена может возникнуть непонимание между

посредником и конфликтующими сторонами.

Важно иметь в виду, что сам факт наличия у посредника собственных

интересов, возможность их развития и появления новых в ходе урегулирования

конфликта оказывается весьма существенным фактором, который может приводить

к различным последствиям для дальнейшего урегулирования.

В связи с тем, что понятие «нейтральность» посредника довольно сложно

поддается определению, некоторые авторы подчеркивают: речь должна идти не

столько о нейтральности, сколько о приемлемости посредника для участников

конфликта. Например, в конфликте между Индией и Пакистаном, разгоревшемся в

60-х годах по поводу Кашмира, потенциальными посредниками были

Великобритания, США и ООН. Казалось бы, Великобритания — наилучший

посредник, поскольку и Индия, и Пакистан были членами Содружества. Но Индия

считала, что Великобритания отдает предпочтение Пакистану. Соединенные

Штаты Америки, как сверхдержава, имели тесные контакты с обоими

государствами, однако представители США отказали этим государствам в

предоставлении экономической помощи и даже отменили приглашения официальным

лицам той и другой страны посетить США. Все это вызвало обиды и раздражение

у конфликтующих сторон. ООН в качестве посредника тоже была отклонена, так

как Пакистан полагал, что она находится под слишком большим влиянием США;

Индия же боялась, что эта организация будет жёстко навязывать свое решение.

В такой ситуации с инициативой посредничества выступил СССР,

заинтересованный в стабильности в регионе. Он, продолжая поддерживать

дружественные отношения с Индией, смог установить хорошие контакты и с

Пакистаном. В результате Советский Союз получил согласие обеих стран на

осуществление посреднических услуг[16].

Посреднику необходимо быть влиятельным, обладать престижем и авторитетом.

Дж. Рубин называет такие источники его влияния, как наличие экспертных

знаний; право быть посредником (согласие обеих сторон на посредничество);

возможность получения информации от обеих сторон, в то время как каждый

посредник владеет только собственной информацией; хорошие отношения с

участниками конфликта; возможность «поощрять» и «наказывать» участников.

Требование к посреднику обладать влиянием, престижем и авторитетом и

определяет то, насколько он в состоянии воздействовать на конфликтующие

стороны. Экспертные знания позволяют посреднику быть компетентным, а,

следовательно, побуждают стороны прислушиваться к нему. Если участники

конфликта согласились на посредничество кого-либо, то тем самым они дали

ему право быть посредником и на этом основании выполняют его просьбы и

указания. Обладание информацией от обеих сторон ставит посредника как бы

«над» участниками конфликта, благодаря чему он также усиливает свое

влияние. Наконец, xopoшие отношения посредника с конфликтующими сторонами

формируют высокий уровень доверия к нему. В свою очередь наличие доверия

порождает возможность посредника воздействовать на участников.

Влияние посредника может быть симметричным, т.е. примерно равным по

отношению к конфликтующим сторонам. В других случаях влияние посредника

оказывается асимметричным, т.е. более сильным в отношении одной стороны и

менее — в отношении другой.

Во второй половине XX столетия асимметричное влияние при оказании

посреднических функций стало довольно типичным явлением. Оно повлекло за

собой частое подключение к конфликту одновременно двух, а иногда и большего

числа посредников с разными возможностями влияния на каждого из участников.

Например, боснийский конфликт в первой половине 1990-х гг., где Россия

имела относительно большую возможность влиять на сербов, а США — на

мусульман и хорватов.

Говоря о влиянии, следует иметь в виду, что не только посредник влияет на

участников конфликта, но и они в свою очередь могут оказать влияние на

него. Здесь очень важно, чтобы посредник не оказался бы под влиянием одного

из участников конфликта и тем самым не потерял бы доверие другого.

К названным требованиям, предъявляемым к посреднику, следует еще добавить

такие характеристики, как его терпение, настойчивость в поиске решений,

высокий интеллектуальный уровень. Очень важны здесь и прежние отношения

посредника с конфликтующими сторонами: чем они были лучше ранее, тем более

влиятельным будет посредник.

ГЛАВА III. ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ УСЛУГ.

§1. Условия эффективности посредничества.

Снижение уровня противостояния сторон, а также их переход от попыток

разрешить противоречия в одностороннем порядке к поиску совместного пути

могут служить объективными показателями успешности посреднической

деятельности. Однако здесь есть два момента.

Во-первых, большинство исследователей и практиков исходят из того, что

результат посредничества определяется не только, и даже не столько тем,

удалось снизить напряженность и подписать, например, соглашение между

конфликтующими сторонами или нет. Его итог значительно шире и включает в

себя, прежде всего изменение отношений между конфликтующими сторонами.

Для того чтобы посреднические усилия были успешными, посредник должен

воздействовать на всю систему конфликта: на отношения между лидерами,

политическими элитами, массами. Более того, посредничество, особенно в

международных конфликтах, нередко оказывает влияние на комплекс отношений в

регионе и в мире в целом. Это означает, что успешно осуществленное

посредничество не только способствует разрешению конкретного конфликта, но

и улучшает общую атмосферу. При таком понимании соглашение — лишь возможное

внешнее проявление изменения этих отношений. Вынужденное соглашение,

которое не затронуло отношений сторон, оказывается временным и потому

малоэффективным.

Во-вторых, если ограничиться только объективными показателями

эффективности деятельности посредника (снижение напряженности, подписание

соглашений и даже изменение отношений), то остается неясной роль самого

посредника в урегулировании конфликта. Не исключено, что участники

самостоятельно нашли решение, а действия посредника в лучшем случае

оказались бесполезными. Поэтому важно учитывать не только то, как

изменились конфликтные отношения, но и то, что конкретно и как сделал

посредник. Иными словами, кроме объективных критериев следует

ориентироваться еще и на субъективные показатели. Последние отражают

степень удовлетворенности сторон посредничеством. Дж. Рубин конкретизировал

субъективные показатели, определив их как-то, в какой мере участники

считают посредничество справедливым, необходимым и результативным.

Справедливое (честное) посредничество означает, что при осуществлении своих

функций посредник одинаково относился к обеим сторонам и не пытался

«подыгрывать» ни одной из них. О необходимом посредничестве можно говорить

тогда, когда ясно, что без усилий посредника было сложно или даже

невозможной обойтись. Оно действительно было нужным участникам.

Результативность посредничества подразумевает, что достигнутые

договоренности имеют реалистичный и стабильный характер. Ни одним из

участников конфликта они не рассматриваются как временный маневр перед

следующим витком развития конфликта.

Проблема с субъективными показателями заключается в том, что участники

конфликта не всегда могут давать адекватную оценку посреднической

деятельности. Причины здесь различны. Одна из возможных — обращение к

посреднику не было продиктовано действительно желанием найти мирный выход

конфликтной ситуации, а лишь явилось предлогом для демонстрации

«невозможности» разрешить конфликт с помощью мирных средств. Другая причина

неудовлетворенности может заключаться в том, что конфликтующие стороны

ожидали от посредника большего (возможно, что и необоснованно), чем реально

удалось получить с его помощью.

Посредник призван решать множество задач. Значит, успех, эффективность

его деятельности определяются еще и тем, насколько были реализованы

поставленные задачи. Иногда функции посредника ограничиваются только

формированием основ для возможного поиска совместного решения или,

например, предоставлением своей территории для встречи сторон. Но даже в

этих случаях, если посредник справился с поставленным кругом задач, можно

говорить об успехе его деятельности, несмотря на то, что конфликтующие

стороны (или одна из них) могут считать ее недостаточной.

Следовательно, в целом же использование не только объективных, но и

субъективных критериев, в том числе внешних по отношению к конфликту

сторон, несомненно, дает возможность лучше оценивать деятельность

посредника, но все равно не решает проблемы полностью. Дело в том, что

бывают конфликты, которые сами по себе легче поддаются урегулированию, а,

следовательно, и вероятность успешного посредничества и по объективным, и

по субъективным показателям в них выше.

Сложности при оценке эффективности посреднических усилий по объективным и

субъективным показателям возникают обычно в конфликтных ситуациях, которые

либо трудно поддаются урегулированию, либо являются достаточно

неопределенными с точки зрения возможности нахождения в них мирного

решения. В таких ситуациях посредник часто бессилен или значительно

ограничен в своих действиях.

При каких условиях все же легче осуществлять посредническую деятельность?

Прежде всего следует выяснить, между какими сторонами произошел конфликт.

Если мы имеем дело с конфликтом, в котором стороны разделяют одни и те же

политические и культурные ценности и участники определены достаточно

однозначно, то такой конфликт легче поддается урегулированию с помощью

посредничества. Если же возникает конфликт, в котором одна из сторон

одновременно сталкивается с серьезными внутренними проблемами, то его

крайне трудно урегулировать с помощью посредничества. Примерами таких

трудноурегулируемых конфликтов могут служить конфликты на Кипре, в бывшей

Югославии и бывшем СССР.

Важным моментом, по мнению ряда исследователей, является соотношение сил

сторон. Легче осуществляется посредничество в том случае, если силы сторон

примерно равны. Здесь больше вероятности» что стороны действительно будут

стремиться к миру и ни одна из них не попытается навязать его на своих

условиях. Некоторые специалисты по посредничеству вообще предлагают

отложить вмешательство в урегулирование, если силы сторон неравны, исходя

из того, что в этом случае достичь взаимоприемлемого решения трудно. Более

сильный участник будет стремиться закрепить свои позиции и вряд ли пойдет

на уступки, а более слабый — едва ли согласится с асимметричным решением.

Он может рассматривать его лишь как временное, на период прекращения огня

(соглашение о перемирии).

Успех посредничества зависит и от того, какие интересы сторон затрагивает

конфликт, — являются ли эти интересы главными, жизненно важными или нет.

Крайне трудно поддаются посредничеству конфликты, которые близки к ситуации

с нулевой суммой. Таковы конфликты, связанные с проблемами безопасности и

территориальными претензиями, идеологические (ценностные) конфликты, к

числу которых можно отнести, например, конфликт на Корейском полуострове,

конфликты по проблемам национального самоопределения, многие конфликты на

территории бывшего СССР и т.д.

Посредничество более эффективно, если оно проходит на нейтральной

территории, а не на территории конфликтующих сторон. В этом случае важную

роль играет чисто психологический фактор.

Наконец, в различных конфликтных ситуациях предпочтительны разные

посредники. Например» Л. Крисберг подчеркивает, что неофициальные

посредники действуют более успешно по сравнению с официальными, если хотя

бы один из участников конфликта не представляет государство. Неофициальному

посреднику легче понять такого участника конфликта, правда, отрицательным

моментом здесь является то, что посредничество требует больше времени.

В целом же необходимо иметь в виду, что перечисленные условия

эффективности посреднической деятельности следует рассматривать как некие

предварительные ориентиры. Конфликты крайне разнообразны и сложны, поэтому

существует множество исключений из общих правил.

§2. Моменты, благоприятные для посредничества.

Один из наиболее широко обсуждаемых вопросов касается времени, когда

третья сторона должна вмешиваться в конфликт, чтобы ее деятельность была

успешной: только ли после обращения к ней конфликтующих сторон или ей

следует предлагать посреднические услуги самостоятельно, не дожидаясь

просьбы? Иными словами, какое — испрашиваемое или предлагаемое —

посредничество обычно более эффективно?

Вообще, как показал американский исследователь Р. Баттеруорс,

проанализировавший международные конфликты с 1945 по 1974 гг., на практике

вмешательство третьей стороны обычно происходит тогда, когда конфликт уже

разгорелся, особенно когда он достиг вооруженной стадии развития (см. табл.

1)[17] и становится очевидной опасность расширения конфликта.

Таблица 1.

Частота вмешательства третьей стороны на различных фазах развития

конфликта (по Р. Баттеруорсу)

|Фаза развития конфликта |Частота |

| |вмешательства |

|До проявления враждебности |64 |

|Проявление враждебности, но без вооружённых столкновений |38 |

|Вооружённые столкновения |117 |

|После прекращения вооружённых столкновений |26 |

|После окончания конфликта |10 |

Среди исследователей нет единого мнения по вопросу о том, в какой момент

развития конфликта все же лучше вступить третьей стороне. Одни авторы

полагают, что не следует торопиться с вмешательством, поскольку считают

самостоятельное подключение третьей стороны к урегулированию конфликта

малоэффективным. А если оно еще и основано на методах принуждения, то может

вести к расширению конфликта.

Проблема же состоит в том, что участники конфликта ищут помощи третьей

стороны, как правило, лишь в случае сложного и длительного конфликта. Часто

к ней обращаются только после того, как в силу вступят факторы, связанные с

проявлением насилия. В результате позднего вмешательства в конфликт многие

возможности его урегулирования оказываются упущенными. Поэтому другие

авторы полагают, что чем раньше третья сторона подключится к

урегулированию, тем быстрее и легче можно будет найти взаимоприемлемое

решение. Именно посредничество на ранних стадиях позволяет участникам

конфликта избежать тупиковых ситуаций, а также проявления насильственных

действий.

Обе точки зрения имеют под собой определенные основания. В зависимости от

характера конфликта в одних случаях целесообразно раннее, самостоятельное

вмешательство третьей стороны, в других — подключение к конфликту на более

поздних стадиях его развития. Конкретные рекомендации здесь дать сложно, но

все-таки чаще официальное посредничество оказывается более эффективным в

тех случаях, когда оно чуть запаздывает и стороны имеют возможность прийти

к выводу, что самим им с конфликтом не справиться. Этот вывод следует из

результатов, полученных швейцарским исследователем Д. Фрайем, рассмотревшим

64 международных конфликта в период с 1964 по 1974 гг., которые

урегулировались с помощью посреднических усилий третьей стороны.

Вмешательство на официальном уровне было более успешным, если оно

происходило на достаточно поздних стадиях развития конфликта и если при

этом интенсивность конфликта была слишком высока. В то же время нельзя не

учитывать тот факт, что ожидание благоприятного момента для вмешательства в

конфликт связано с большим риском. Участники могут оказаться в

эскалационных ловушках, и им будет крайне сложно выйти из конфликта, «не

потеряв лицо», даже, несмотря на помощь посредника.

В целом же, определяя момент вмешательства третьей стороны, следует иметь

в виду, что, с одной стороны, подключившись конфликту раньше, посредник

имеет возможность предупредить его дальнейшую эскалацию и расширение, а с

другой стороны, при более позднем вмешательстве он имеет дело с более

сильной мотивацией сторон к тому, чтобы искать решение мирным путем. В

спорной ситуации посредник помогает участникам осознать необходимость

нахождения взаимоприемлемого решения, а вмешательство его в конфликт на

заключительной стадии способствует поиску такого решения.

Другая проблема — в какой момент развития конфликтных отношений

вмешательство какого посредника наиболее целесообразно. Дж. Рубин,

основываясь на стадиях развития конфликта, предлагает схему, в которой

показан наиболее эффективный момент подключения посредника к конфликту в

зависимости от того, кто выступает в его качестве (см. табл. 2)[18].

Таблица 2.

Целесообразность вмешательства в конфликт различных посредников в

зависимости от стадии его развития

|Фаза конфликта |Стадия |

| |Эскалация |Спорная |Поиск решения |

| |конфликтных |ситуация |проблемы |

| |отношений | |мирными |

| | | |средствами |

|Частное лицо |+ |+ | |

|Исследователь-практик |+ |+ | |

|Официальный представитель | |+ |+ |

|Региональная организация |+ |+ | |

|Международные НПО | | | |

|Международные организации | |+ |+ |

|Малые государства | |+ |+ |

|Большие государства и |+ |+ |+ |

|сверхдержавы | | | |

Заметим, что согласно приведенной выше схеме, деятельность посредника,

обладающего значительными силовыми рычагами (крупные державы), эффективна

на всех трех стадиях развития конфликта. В остальных же случаях

эффективность посреднической деятельности ограничивается одной или двумя

стадиями. Однако следует иметь в виду, что нередко крупные державы излишне

полагаются на использование рычагов давления (финансовая, экономическая

помощь и т.п.) и мало внимания уделяют анализу интересов сторон. Лучше с

подобной задачей справляется тот посредник, у которого нет особо силовых

рычагов воздействия.

Решение вопроса о том, какой посредник и когда наиболее эффективен, в

немалой степени зависит от того, какие задачи он должен решить. Задачи же

эти, как отмечалось ранее, различаются, в том числе, и в зависимости от фаз

урегулирования конфликта. Так, при прекращении насильственных действий и

установлении диалога возникает необходимость выявления того, кто реально

может сесть за стол переговоров. Здесь официальный посредник более

эффективен для разработки повестки дня и достижения договоренностей о

встрече делегаций, в то время как неофициальный посредник может лучше

помочь неофициальному обмену мнениями.

В ходе самих переговоров, ведущихся на официальном уровне, важен

официальный статус посредника — основание для выполнения им посреднических

функций во время переговорного процесса. На этой фазе могут быть эффективны

государства и межправительственные организации.

При выполнении соглашений с задачами мониторинга лучше всего справляются

межправительственные организации; использовать силовые рычаги влияния на

конфликтующие стороны могут крупные державы, развитию же диалога немало

способствуют неофициальные посредники.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В ходе проделанной работы можно сделать следующие выводы.

Сегодня практически во всех конфликтах в той ли иной форме участвуют

посредники. Это обусловлено, прежде всего, тем, что в нынешних условиях

выход из конфликта путём переговоров является жизненно важным не только для

непосредственных его участников, но и для других членов мирового

сообщества. Посредничество достаточно гибкий способ воздействия на конфликт

с целью его урегулирования мирными средствами. Оно в большинстве случаев

принимается населением и не вызывает негативных реакций.

Сегодня необходимо создавать сеть как официальных правительственных, так

и неофициальных посреднических организаций, которые бы дополняли друг

друга, взаимодействовали друг с другом, постепенно заполняли собой все

конфликтующие ячейки нашего общества. Само собой разумеется, что на

возникающие конфликтологические структуры должны ложиться пропагандистские

миссии. Им необходимо показывать, что мирный путь решения конфликта

является оптимальным, в то время как силовой способ лишь будет загонять

проблему внутрь.

Международное сотрудничество имеет важный аспект, касающийся личности

посредников. Понятно, что в любом конфликте посредник должен восприниматься

обеими конфликтующими сторонами как человек беспристрастный, абсолютно ни в

чём не заинтересованный, кроме разрешения конфликта. Однако главная роль в

разрешении конфликтов должна быть отведена практике межгосударственного

регулирования конфликтов, включая использование механизма ООН. Однако это

отнюдь не исключает, что наряду с межгосударственным регулированием может

быть применено и неофициальное посредничество как база для более широких

дипломатических шагов.

Посредничество уместно в любом случае, на любом этапе, пусть

первоначально оно будет пробуксовывать, кроме разве что одного случая –

когда в результате некомпетентности таковое начнёт, наоборот, обострять

ситуацию. Более того, оно будет дискредитировать саму идею посредничества.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Англо-русский дипломатический словарь (под редакцией В.С.Шах-

Назаровой).

М.,РУССО, 1999 г., 480 с.

2. Конфликты в современной России./ Под ред. Е.И. Степанова/. М., 1999.

3. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект

Пресс»,

1999 г., 271с.

4. Лебедева М.М. Уметь вести переговоры. М., 1991 г.

5. Лебедева М.М. Развитие неофициального посредничества в современном

мире:

тенденции, проблемы, перспективы. //Вестник Московского Университета.

Серия 18.

Социология и политология, 1998 г., №3. С.5-10

6. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Подходы,

решения,

технологии. //Новая и новейшая история, 2000 г., №6.

7. Луков В.Б. Современные дипломатические переговоры: проблемы развития

//Дипломатический вестник. Год 1987 /под редакцией О.Г.Пересыпкина/.

М.,

Международные отношения, 1988 г.С.117-127.

8. Пушмин Э.А. Переговоры при конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г.

9. Пушмин Э.А. Посредничество в международном праве. Москва,

«Международные

отношения», 1970 г.

10. Родин Л. «Роль посредничества в урегулировании межнациональных

конфликтов».

Журнал «Международная жизнь», № 8/9, 1992 г. Стр. 102 -110

11. http://www.conflictologiy.narod.ru

12. http://www.5ballov.ru

-----------------------

[1] Англо-русский дипломатический словарь (под редакцией В.С.Шах-

Назаровой). М.,РУССО, 1999 г., 480 с.

[2] Пушмин Э.А. Переговоры при конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г.

[3]Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект

Пресс», 1999 г.Стр.105

[4] http://www.conflictologiy.narod.ru

[5] Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект

Пресс», 1999 г., 271с.

[6] Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект

Пресс», 1999 г., 271с.

[7]Лебедева М.М. Развитие неофициального посредничества в современном мире:

тенденции, проблемы, перспективы. //Вестник Московского Университета. Серия

18. Социология и политология, 1998 г., №3. С.5-10

[8] Конфликты в современной России./ Под ред. Е.И. Степанова/. М.,

1999.Стр.68

[9] Луков В.Б. Современные дипломатические переговоры: проблемы развития.

//Дипломатический вестник. Год 1987 /под редакцией О.Г.Пересыпкина/. М.,

Международные отношения, 1988 г. Стр.118.

[10] Пушмин Э.А. Посредничество в международном праве. Москва,

«Международные отношения», 1970 г. Стр.122

[11] Пушмин Э.А. Переговоры при конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г.

Стр.73

[12] Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Подходы,

решения, технологии. //Новая и новейшая история, 2000 г., №6.

[13] Пушмин Э.А. Переговоры при конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г.

Стр.79

[14] Пушмин Э.А. Посредничество в международном праве. Москва,

«Международные отношения», 1970 г.

[15] Конфликты в современной России./ Под ред. Е.И. Степанова/. М., 1999.

Стр. 122

[16] Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект

Пресс», 1999 г.Стр.137

[17] Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва,

«Аспект Пресс», 1999г. Стр.180.

[18] Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. Москва,

«Аспект Пресс», 1999г. 271с.

Страницы: 1, 2, 3, 4