Стальные конструкции - столетие каркасного строительства из стали
Готический стиль для небоскребов
более подходит, чем классический; во-первых, в готической архитектуре есть
характер каркасного здания, тенденция к развитию вверх; во-вторых, членение
стен ступенчатыми или собранными в пучки колоннами, характерное для позднего
средневековья, открывает возможность поставить в ряд и связать между собой без
нарушения масштаба и конструктивной логики различные по высоте несущие
элементы или элементы, одинаковые по высоте, но различные в поперечном
сечении,— имеются в виду боковые и средние колонны пятинефного собора или
усиленные колонны в месте пересечения нефов или под башнями. Профилированные
колонны, из которых впоследствии развились пучковые колонны и колонны с
отделкой валиками по ребрам, являются важнейшим структурным элементом
средневековых религиозных помещений. Все это применялось в США как выразительное
средство на фасадах высотных зданий. Это не следовало бы ставить в вину
архитекторам как осквернение святыни
— еще древние римляне переносили порядок расположения колонн и балок с
наружных фасадов греческих храмов на внутренние стены своих огромных сводчатых
сооружений, где они, строго говоря, подходили еще меньше.
Во всяком случае формами колонн на«Вульворт-билдинг» Жильберу удалось отчетливо выразить различное назначение
несущих элементов в ступенчатой структуре здания и тем самым оживить фасады ритмичным
расположением его фрагментов — он добился этого исходя из ретроспективной
точки зрения получить функциональное в своей основе решение, как Салливен со
своими авангардистскими новшествами. Профилированные колонны сами по себе не
производят впечатления архаичных в противоположность, например, вертикальному
членению на «Фишер-билдинг» в Чикаго. Готические украшения, стрельчатые своды,
остроконечные колонны и т. д. концентрировались на верхней завершающей части
здания, на горизонтальных опоясывающих карнизах и прежде всего на шлемообразной
башне, которая является более убедительным завершением, придает более яркое
звучание всей композиции, чем при горизонтальном фронтоне на такой высоте.
Появление «Вульворт-билдинг»
возвестило о кризисе эклектической, или, как ее называют в XX столетии, традиционной архитектуры
небоскребов. Современная несущая структура видна здесь так отчетливо, что
историческое обрамление действует не более как тонкий налет, как ажурная
прозрачная одежда. Сходное развитие можно отметить в лучших традиционных
европейских сооружениях в годы до л после первой мировой войны,
например, стокгольмская ратуша или жилые дома архитекторов Шоу и Войси в
Англии.
Концом первой фазы строительства
американских деловых высотных домов, которую определяло увлечение историзмом,
можно, пожалуй, назвать возведение чикагского «Трибюн Тауэр»—сооружения,
которое само по себе не привлекало бы такого большого внимания, если бы оно не
получило первую премию из 263 проектов на международном конкурсе, который
относится к выдающимся событиям истории строительства нашего столетия.
Получивший первую премию проект
нью-йоркских архитекторов Дж. М. Хауэлса и Р. М. Худа выполнен с помощью тех же
средств, что и проект «Вульворт-билдинг». Как завершенная архитектоническая композиция
он завоевал приз среди американских работ, выполненных в стиле умеренного
эклектизма. «Трибюн Тауэр» имеет в 2 раза меньшую высоту, чем
Вульворт-билдинг», и квадратный план. Колонны тоже сильно расчленены по ширине,
главная колонна отступает от угла, чем подготавливается переход к
вышерасположенному восьмиугольнику
башенной надстройки, уменьшенной в плане. Главные колонны как бы прорастают
сквозь блок здания. На верхних концах колонн расположены мощные арки, обрамляя
все строение. Остов высотного здания полностью лишен украшений и поднимается со
своими вертикальными членениями из двухэтажного гладкого цоколя; орнаментика
ограничивается переходной зоной и башней, а также арками, которые при
ближайшем рассмотрении оказываются не стрельчатыми, а сегментообразными,
приближающимися к полуциркульным.
Проект Элиэля Сааринена, удостоенный
второй премии, без сомнения уступает проекту Хауэлса и Худа как по архитектонике,
так и по замыслу. Вертикальное членение с помощью колонн и лопаток и строгая
плоскость средней части были сходны с осуществленным проектом. Три отдельные
друг от друга части, имеющие горизонтальное членение, подняты и сильно сдвинуты
назад; завершение башни органично вырастает из массива сооружения. Орнаментика
не содержит в себе готических пережитков, скорее она тяготеет к модерну,
окрашенному северной мистикой. Если бы здание по этому проекту было построено,
оно стало бы главной достопримечательностью Чикаго, столь богатого памятниками
модерна.
Известный, часто публикуемый проект
Вальтера Гропиуса должен был произвести ошеломляющее и шокирующее впечатление
на членов жюри чикагского конкурса и на современников. Из строго призматического
корпуса высотного здания вырастала башнеобразно в высоту узкая прямоугольная
призма, отодвинутая назад и в сторону. Весь строительный объем обрамлен решетчатым
каркасом с типично чикагскими окнами. Лишь на флангах башенной части
встречается незначительная аномалия: два узких стержня и замкнутых отсека,
которые имели очевидную цель усилить вертикальность линий башни и связать ее с
нижней частью строения. Все это является определенным поворотом к строгим, в
сегодняшнем понимании передовым, решениям чикагской школы; утверждение
Гидио-на, что Гропиус не знал ранних каркасных сооружений Чикаго, кажется
совершенно невероятным. С другой стороны, здесь очень четко выявился тот тип
современного каркасного строительства, который в 50-х годах распространился под
названием «решетчатого строительства» и был особенно поддержан в ФРГ, но вскоре
оказался как бы в тупике. Проект «Трибюн Тауэр» Гропиуса при всей своей
смелости кажется нам, так же как его современникам, немного устаревшим, но он
волнует в большей степени, чем награжденные проекты. Этому впечатлению
значительно способствует одна деталь, которая должна была уже 20 лет назад
казаться слишком модной, быстро
проходящей: углубленные лоджии и сильно выступающие толстые балконные плиты,
которые на различных высотах огибали углы подобно поясам или обручам; они
должны были придать зыбкому на вид корпусу здания при его общей гармоничности
пропорций зрительную устойчивость и более энергичное впечатление; они внесли в
чикагскую систему каркаса струю увлечения горизонтальностью членений.
В целом из изучения конкурсных проектов
создавалось впечатление, что внешний облик высотных домов со стальным каркасом
не мог быть решен одним гениальным архитектором в могучем творческом порыве;
для этого требовались опыт и усилия нескольких десятилетий. Американские
проекты показывают ясное понимание сущности архитектонической проблемы и
высокую надежность решений; курьезные промахи можно найти среди европейских работ, присланных на конкурс.
Знаменитый проект Адольфа Лооса, который представил небоскреб в виде огромной
смоделированной дорической колонны, в каннелюрах которой карабкались вверх на
высоту 30 этажей окна, можно понять как карикатуру на умирающий эклектизм. В те
же годы Ле Корбюзье опубликовал свое полемическое произведение «Об
архитектуре» («Vers une architecture»), рассчитанное на то, чтобы нанести смертельный удар эклектизму.
Вторая эпоха американских
небоскребов относится к периоду с 1920 г. до второй мировой войны. Она началась
с огромного подъема строительной активности, продолжавшегося до экономического
кризиса 1929 г. Этот период характеризуется новыми рекордами высоты —
«Крейслер-бил-динг» (320 м), «Эмпайр Стейт билдиж» (380 м), но прежде всего
отчетливой переменой в архитектоническом понимании каркасного способа
строительства. Декоративные формы историзма, орнаментальные украшения
завершающих или переходных частей встречаются все реже и, наконец, совсем
отживают. Традиционные расчлененные элементы уступают место системе
выступающих фасадных плоскостей, вертикальному и горизонтальному членению,
которые делает зримой несущую систему и металлический каркас и ощутимым
пластический строй корпуса здания. Идеальную картину высотного делового дома
представляет изолированная самостоятельная башня с фронтально или центрально
симметричным ступенчатым расположением; широко применяются прямоугольная форма
плана и свободная асимметричная группировка. Такой облик здания соответствует
требованиям и положениям новых нормативных материалов, изданных в Нью-Йорке в
1916 г.
Характерным решением отличается
выстроенное в 1931 г. высотное здание газеты «Дейли Ньюс» в Нью-Йорке. Вертикальные
полосы, подчеркнутые светлой окраской, устремляются ввысь не имея завершения,
вертикальность проявляется более четко благодаря ступенчатости этажей,
винтообразно обвивающих корпус здания, в силу чего получается привлекательное
смещение здания в перспективе. Трудно представить, что авторами этого
сооружения были те же архитекторы, которые создали чикагский «Трибюн Тауэр».
Вертикальное членение здания «Дейли Ньюс» теряет свою убедительность и получает
оттенок графического схематизма, если его сравнить со зданием издательства
«Мак Гроу Хилл», построенным годом позже Худом и Хауэлсом: здесь точно так же в
рельефе выделяются горизонтали, подчеркнутые с помощью светлой керамической
облицовки, вертикали основных и второстепенных колонн и косяки окон,
объединенные темной краской, что как бы углубляет их. В здании «Дейли Ньюс»
вертикали сделаны одинаковыми, что вскрывает их структурный недостаток —
нагрузку несет только каждая третья колонна.
Филадельфийское здание Центральной
сберегательной кассы, построенное в 1932 г. Г. Хоу и В. Лескейзом, выдвинулось
как чуждое, противоречащее принципам второй эры небоскребов. Корпус высотного
здания с вертикалями, сильно выступающими на длинной стороне здания, и с
парапетной полосой, обведенной вокруг свободной выступающей лобовой стороны,
совершенно отчетливо демонстрирует несущую структуру каркаса; последняя
приблизительно сходна со зданием стального треста («Ин-лэнд Стил билдинг») в
Чикаго, построенным в 1957 г. Различие состоит лишь в том, что в
филадельфийском здании структурные элементы фасада облицованы не металлом,
а камнем. Эта постройка имела и другие слабые места:
узкий пилон, выступающий на лобовой стороне, переходит в сильно выступающую
нижнюю часть сооружения с угловой округлостью, которую повторяет остекление
промежуточного этажа,— все это очень напоминает увлечение горизонтальностью,
свойственное берлинской , школе 30-х годов. I
Строительным сооружением, достойным
лучших архитектурных образцов эпохи и переросшим их, явился комплекс «Рокфеллер-центр»
в Нью-Йорке, который был начат в 1931 г. и создавался группой архитекторов во
главе с Р. М. Худом. Его возведение затянулось до второй мировой войны.
«Рокфеллер-центр» запланирован как центр отдыха, связи и торговли, как
пресс-центр, как комплекс с систематизированной застройкой, и хотя в этом направлении
позднее были еще попытки таких разработок, например нью-йоркский комплекс ООН
или «Линкольн-центр», они даже примерно не достигли такого уровня. Вся группа
«Рокфеллер-центр» состоит из 15 зданий: над рядом низких домов по Пятой авеню
возвышается несколько высотных домов вокруг среднего высотного здания
радиокомпании RCA. Здания размещены
таким образом, чтобы падающие тени возможно меньше мешали и чтобы создавалось
возможно большее количество привлекательных ракурсов и сочетаний разных
объектов.
70-этажное возвышающееся над всем
комплексом здание «Радио-Сити» фасадной стороной обращено к небольшой площади,
летом представляющей цветочную клумбу, а зимой используемой под каток. План
здания имеет хорошую планировку; использование помещений и их освещение
согласованы с рациональной статической системой. Расположение корпуса здания
уступами по высоте также обусловлено функционально; выступающие части плана
вырезаны ступенями. В соответствии с требованием нормальной глубины помещения
расстояние между несущими колоннами принято примерно 8,1 м, они отчетливо
угадываются снаружи в равномерном чередовании двух узких и одного широкого
вертикального элементов; эти вертикали лежат в одной плоскости и выступают
только по отношению к подоконным панелям, образуя слабый рельеф.
Такое чередование элементов
повторяется во всех строениях «Рокфеллер-центр»; иногда оно несколько
изменяется, появляясь то в упрощенном, то в сконцентрированном виде; в более
низких строениях и в нижних частях здания все колонны одинаковой ширины и лежат
в одной плоскости с подоконными панелями. Контраст представляет сплошная
глухая наружная плоскость большого мюзик-холла, который присоединен сзади к
блоку здания RCA. Здесь ярко
проявляется строго подобранное единство материалов — шлифованный серо-зеленый
песчаник, содействующее гармонии всего ансамбля.
Вертикальное членение не имеет монументального пафоса, оно носит отпечаток
романтизма и производит праздничное впечатление гармонической силы правильно
поставленного современного каркасного строения. В этом сооружении впервые
осуществлено единство функционального назначения, современной стальной конструкции
и продуманной формы.
«Решетчатое строительство» {1940—1955 гг.)
После второй мировой войны принцип
каркасного строительства быстро получил всеобщее признание во всех европейских
странах. Он стал применяться не только при сооружении административных высотных
зданий и промышленных зданий, но и при строительстве школ, больниц и т. д. Монолитный
способ строительства был оттеснен в область жилищного строительства, но и там
не остался неоспоримым. Такое развитие обусловлено не только поактической
потребностью, но и идейными соображениями; понятно, что немецкие архитекторы
после крушения фашистской диктатуры были ^ воодушевлены прогрессивными идеями
«Баухауза» и стремились к тому, чтобы сделать достижения этой школы широко
доступными. Но они не имели опыта работы с новыми конструкциями; в связи с
многократными нарушениями требований строительной техники и строительной физики
они скомпрометировали «новое строительство». В формальном, ложно понятом
применении современных конструктивных элементов даже неспециалистам вскоре
стало очевидным широко распространенное легкомыслие. Эта критическая оценка
относится прежде всего к решетчатому строительству, которое в течение многих
лет применялось в ФРГ с удивительным упорством.
Под решетчатым строительством в
узком смысле следует понимать строительство каркасных сооружений, фасад которых
состоит из равномерной решетки, или сетки, с выступающими одинаковыми вертикальными
и горизонтальными элементами членения фасада; утопленные окна и подоконные
стеновые панели играют во внешнем облике зданий второстепенную роль. Расстояние
между вертикалями составляет, как правило, от 1,6 до 1,8 м и делает возможной
градацию ширины помещений, кратной расстоянию между осями. При этом зрительно
нельзя установить, где главные и где второстепенные колонны и как
распределяется нагрузка от перекрытий между колоннами; это можно выяснить
только по колоннам, расположенным в подвале здания, где до фундамента доходит
лишь каждая вторая или третья колонна фасадной решетки. Эта решетка либо
опоясывает весь корпус здания, либо заканчивается на одном из глухих
простенков, выступающих перед фасадной стороной.
Прототип этого вида каркасного строительства—
созданный в 1938 г. X. Сальви-сбергом Белильный двор в Цюрихе. В 40-х годах был
построен ряд деловых домов, расположенных поблизости и имевших такое
единообразие фасадных структур, что пытались говорить по аналогии с чикагской
школой о «цюрихской школе». Этот пример немецкие архитекторы с воодушевлением
приняли за основу, когда около 1950 г. вновь ожила строительная активность.
Автор вспоминает первую после войны поездку в Цюрих группы мюнхенских
архитекторов и реакцию польщенных и смущенных швейцарских коллег, с которой они
отклоняли комплименты по адресу нового торгового квартала, заверяя, что
решетчатый каркас никоим образом не является швейцарской выдумкой, и приводя
ранние и лучшие примеры аналогичного строительства в Финляндии и в других
странах.
Действительно, решетчатые фасады
стали применять в Скандинавии и Италии еще раньше или одновременно с ФРГ.
Зародыш, из которого выросли эти решения, можно ясно увидеть в «Блейхерхофе» —
синтезе зданий «Колумбус-хауз» в Берлине,
Архитектор Сальвисберг успешно работал
в Берлине в 20-х годах, он был хорошо знаком с идеями консервативных и прогрессивных
немецких архитекторов, связанными с поисками новых выразительных форм
каркасных строений; он знал также другой тип фасада, в котором несущий каркас
был скрыт за сплошной облицовкой плитами из натурального камня — «Цеппелин-отель»
в Штутгарте, административное здание фирмы «Хоффман-Ларош» в Базеле. Его Белильный
двор представлял собой не только законченный компромисс между горизонтализмом и
вертикализмом, но продемонстрировал также и благородство каменной облицовки.
Эта архитектура не нашла бы в свое
время такого сильного отклика, не будь она в основе абсолютно классической с
общепринятой точки зрения.
Здание «Каса дель Фаскио», запроектированное
в 1936 г. Терраньи и рассматривавшееся в свое время как грандиозный успех
прогрессивной архитектуры, воспринимается сегодня едва ли менее «фашистским»,
чем работы архитекторов традиционной школы — Пьяцентини, Муцио и др. В
решетчатых фасадах вертикали не воспринимаются как несущие стойки, а горизонтали—
как балки и перемычки, но являются только повторением оконных обрамлений.
Характер современного каркасного строения здесь полностью отрицается, облик
здания становится еще более напыщенным и более скучным, если его рамные конструкции
закрыты глухими стеновыми полосами по периметру фасада.
Показательно, что схема Белильного
двора не нашла последователей во Франции, хотя и там, как и во всех странах в
30-е годы, стало заметным ярко выраженное неоклассическое течение. Французы
оказались невосприимчивыми к этому виду компромиссной архитектуры, они еще в
работах Перре имели образец культивируемой, логически убедительной связи
современной строительной конструкции с традиционным фасадным членением.
Недостатки решетчатой схемы, убожество
выразительных средств, недостаток пластических и графических качеств вскоре
были осознаны архитекторами ФРГ 50-х годов, которые попытались с помощью
дифференцирования горизонталей и вертикалей, чередования главных и
второстепенных колонн, ритмизацией оконных переплетов или расположением колонн
изжить монотонность. Не стоит критиковать эти отдельные эксперименты, так как
вряд ли они смогли сделать какой-либо вклад, достойный сравнения с идеями,
пролагаю-щими новые пути концепциям французских и немецких мастеров 20-х годов,
или с лучшими американскими высотными домами постройки 1930 г.; к тому же фаза
развития решетчатого строительства означает для стальных сооружений скорее
регресс, чем выигрыш.
Приверженцы бетона сознательно использовали
толчок строительной конъюнктуры для того, чтобы в дальнейшем отдать
предпочтение этому материалу в каркасном строительстве и внушить архитекторам и
расчетчикам, что простой и удобный в процессе возведения железобетонный каркас
вполне может конкурировать со стальным каркасом благодаря высокой прочности
бетона на сжатие.
Для этой ситуации доказательным является
строительство высотного здания БАСФ в Людвигсхафене (1954 г.), где впервые
железобетонный каркас перешагнул отметку 1 00 м и побил европейский рекорд в
строительстве высотных домов по крайней мере на несколько лет. С точки зрения
архитектуры, это здание не представляет большого достижения. Его нельзя в
никоей мере сравнить с высотным домом «Феникс-Рейнрор», запроектированным тем
же коллективом архитекторов, домом, положившим с 1960 г. в ФРГ начало новому
направлению развития стальных конструкций и связи с международной архитектурой.