Учебник по международным отношениям
понимают структуры сотрудничества в специфических областях, обь-
182
единяющие негосударственные институты и индивидов нескольких стран:
религиозные организации (например, Экуменический Совет Церквей),
организации ученых (например, Пагоушское Движение); спортивные (ФИФА),
профсоюзные (МФП), правовые (Международная Амнистия) и т.п. организации,
объединения, учреждения и ассоциации (см.: 3, р. 47—50).
Напротив, Ш. Зоргбиб считает, что термин «НПО» включает три вида
организаций или институтов. Во-первых, это «силы общественного мнения». Они
не могут составить реальную конкуренцию государствам как международным
акторам, с точки зрения влияния на мировую полигику, но оказывают
существенное воздействие на международное общественное мнение. Сюда
относятся различного рода «интернационалы»: политические (например,
Социнтерн); религиозные (например, Экуменический Совет Церквей);
гуманитарные (Международный Красный Крест). Во-вторых, это «частные
транснациональные власти», т.е. организации и институты, символизирующие
появление на мировой арене новых «экономических, оккультных и
неконтролируемых» сил. Они выражают расхождение между политической и
экономической властью в международных отношениях и серьезно сотрясают
организацию «мирового общества». Сюда относятся транснациональные
предприятия (ТНП), с одной стороны, и транснациональный синдикализм, с
другой. Наконец, в-третьих, это «ассоциации государств-производителей».
Речь идет об организациях, которые являются межправительственными по своей
структуре и составу, но транснациональными по характеру деятельности и
которые «стремятся утвердить свое экономическое влияние в международном
обществе, воспроизводимом как единое пространство, как общепланетарная
общность». Сюда относятся:
Межправительственный Совет Стран Экспортеров Меди, Организация Стран
Экспортеров Железа, Международная Ассоциация Боксита и, конечно,
Организация Стран Экспортеров Нефти (ОПЕП) (см.: 20, р. 91-118).
Таким образом, речь идет, по существу, о всех негосударственных
участниках международных отношений, о том, что Д. Розенау назвал, в
противовес традиционному миру государственных международных акторов,
«вторым миром», или «полицентричным миром», состоящим из огромного, почти
бесконечного числа участников, о которых можно с уверенностью сказать
только то, что они способны на международную деятельность, более или менее
независимую от государства (см.: 7). Подобное понимание свойственно и
теоретикам взаимозависимости, или транснационализма (см.: 8; 9).
Однако и в «узком» (и, по-видимому, более точном) понимании данного
термина, НПО прошли впечатляющую эволюцию с
183
XIX в., когда появились первые международные неправительственные
организации, до наших дней. Так, Британское и Международное Общество Борьбы
против Рабства было образовано еще в 1823 году. В начале XX века создается
целый ряд добровольных обществ, в частности ведущих свою деятельность в
рамках конфессиональных институций. В 1905 году насчитывается 134 НПО, в
1958 г. — их уже около тысячи, в 1972 г. — от 2190 до 2470, а конце
восьмидесятых годов — 4000 (см. 1, р. 76; 3, р. 48; 14, р. 154; 15, р.
209). Особенно интенсивным процесс создания НПО стал с появлением на
международной арене Организации Объединенных Наций. Многие НПО получают
консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете ООН и ее
специализированных институтах и учреждениях, что находит свое отражение в
статьях 71 и 58 Устава ООН.
НПО различаются по своим размерам, структуре, направленности деятельности
и ее задачам. Однако все они имеют те общие черты, которые отличают их как
от государств, так и от межправительственных организаций. В отличие от
первых, они не могут быть представлены как акторы, действующие, говоря
словами Г. Моргентау, во имя «интереса, выраженного в терминах власти». В
отличие от вторых, их учредителями являются не государства, а
профессиональные, религиозные или частные организации, учреждения,
институты и, кроме того, принимаемые ими решения, как правило, не имеют для
государств юридической силы. И все же, им все чаще удается добиваться
выполнения тех задач, которые они ставят перед собой, — и не только в
профессиональной, но и в политической области. Это касается и таких задач,
которые требуют серьезных уступок со стороны государств, вынужденных в ряде
случаев поступаться «священным принципом» национального суверенитета. Так,
в последние годы некоторым НПО, — в частности тем, сферой деятельности
которых являются защита прав человека, экологические проблемы, или
гуманитарная помощь, — удалось добиться «права на вмешательство во
внутренние дела суверенных государств» (этот вопрос будет рассмотрен
подробнее в главе XI).
Основным «оружием» НПО в сфере международной политики является
мобилизация международного общественного мнения, а методом достижения целей
— оказание давления на межправительственные организации (прежде всего на
ООН) и непосредственно на те или иные государства. Именно так действуют,
например, Гринпис, Международная Амнистия, Международная Федерация по
Правам Человека или Всемирная Организация Борьбы против Пыток (последняя
показательна и в том отношении, что объединяет усилия более 150
национальных организаций, целью которых является борьба против применения
184
пыток). Поэтому НПО подобного рода нередко называют «международными
группами давления». Как известно, в политической социологии термин «группы
давления» фиксирует отличие общественных организаций от политических
партий: если партии стремятся к достижению и исполнению властных функций в
обществе, то группы давления ограничиваются стремлением, с целью защиты
своих интересов, оказывать влияние на власть, оставаясь вне властных
структур и институтов (например, профсоюзы, предпринимательские
объединения, женские организации и т.п.). Аналогичный характер имеют и
международные НПО — как с точки зрения отношения к «власти» и методов
действия, так и эффективности в достижении выдвигаемых целей.
Возможно, что не все НПО играют роль международных групп давления
(определенные сомнения в этой связи могут иметься относительно организаций,
обладающих консультативным статусом при ЭКОСОС ООН и ее институтах). Однако
их совокупное воздействие зримо меняет сам характер международных
отношений, делает их существенно отличными от характера традиционных
межгосударственных отношений, эпоха которых уходит в прошлое.
Немалое влияние на существо и направленность изменений в характере
международных взаимодействий оказывают такие специфические
неправительственные организации, как транснациональные корпорации (ТНК),
которые «подтачивают» национальный суверенитет государств в такой важной
сфере общественных отношений, как экономика. Речь идет о предприятиях,
учреждениях и организациях, целью которых (в отличие от НПО,
охарактеризованных выше) является получение прибыли, и которые действуют
через свои филиалы одновременно в нескольких государствах, в то время как
центр управления и решений той или иной ТНК находится в одном из них.
Действительно, крупнейшие ТНК обладают огромными экономическими
ресурсами, дающими им преимущества в этом отношении не только перед малыми
государствами, но нередко и перед средними и даже великими державами. Так,
например, объем зарубежных продаж фирмы «Эксон» к середине семидесятых
годов достиг свыше 30 миллиардов долларов, что превысило объем внутреннего
национального продукта (ВНП) такой экономически развитой страны, как
Швейцария (см.: 2, р. 77), и лишь немногим уступало ВНП Мексики. Это дает
ТНК возможность оказывать существенное воздействие в своих интересах и на
политическую сферу — как в странах базирования, так и в мире в целом.
Характерный пример в данном отношении дает роль американской компании ИТТ в
свержении правительства С. Альенде в Чили в начале семидесятых годов.
185
ТНК — явление достаточно противоречивое. Они, несомненно, способствуют
модернизации стран базирования, развитию их народного хозяйства,
распространению ценностей и традиций экономической свободы и политического
либерализма. Одновременно они несут с собой и социальные потрясения,
связанные со структурной перестройкой, интенсификацией труда и
производства; новые формы господства и зависимости — экономической,
технологической, а нередко и политической. В ряде случаев последствия их
деятельности ведут к дальнейшему обострению уже имеющихся и возникновению
новых экологических проблем, к разрушению национальных традиций, конфликту
культур. Также бесспорно и то, что ТНК усиливают экономическую
взаимозависимость и единство мира в хозяйственном отношении, способствуют
созданию предпосылок для становления единой глобальной культуры как
планетарного, общецивилизационного явления. И это тоже приносит
неоднозначные результаты, что и вызывает критику ТНК со стороны различных
идейно-теоретических течений — как марксистского и неомарксистского, так и
либерально-демократического характера. В определенной мере результатом
подобной критики явились попытки международного сообщества ввести некоторые
ограничения для деятельности транснациональных корпораций, подчинив ее
определенным правилам, некоему «кодексу поведения». Однако усилия,
предпринятые с этой целью в рамках ОЭСР и ООН, не увенчались успехом, что
неудивительно, если учитывать заинтересованность наиболее развитых в
экономическом и наиболее влиятельных в политическом отношении стран в
беспрепятственном функционировании рыночной экономики.
В современном мире насчитывается не менее семи тысяч ТНК, имеющих около
26 тысяч филиалов в различных странах на всех континентах (см.: 1, р. 78).
Однако их непосредственная экспортно-импортная и инвестиционная
деятельность затрагивает, главным образом, три экономические зоны,
представленные США, ЕЭС и Японией, и вне этих зон касается еще около
десятка развивающихся государств. Относительная защищенность рынков,
развитость инфраструктур образовательной, исследовательской и
информационной сфер, обеспечивающих гарантии в необходимой
высококвалифицированной рабочей силе, влекут за собой распространение
передовых технологий, сходство в образе и уровне жизни и потребления во
всех трех экономических зонах. Экономические процессы, контролируемые ТНК,
охватывают большую часть мировой торговли, финансовых обменов и передач
передовых технологий. Так, торговые связи между США и остальным миром на 80
% находятся в руках ТНК. В 1988 г. эспорт товаров и услуг из американских
филиалов ТНК в Соединенные Штаты
186
составил 87 миллиардов долларов, или 19 % всего импорта США (см.: 14, р.
89).
Указанные процессы способствовали ускоренной экономической интеграции в
Европе, Америке и Азии, усилению конкуренции и в то же время
взаимозависимости между главными экономическими регионами современного
мира. Вместе с тем они имели не менее серьезные последствия и политического
характера.
Пожалуй, наиболее значимыми среди этих последствий, вызвавшими эпохальные
изменения в облике современного мира и характере международных отношений,
явились кризис в СССР, распад «мировой социалистической системы», а затем и
разрушение Советского Союза со всеми его драматическими результатами для
России и других бывших союзных республик. Конечно, указанные события имели
и глубокие внутренние причины — неэффективность установленной в результате
революции 1917 года социально-экономической и политической системы,
преступные режимы, некомпетентные и коррумпированные руководители и т.п. Но
особенно важную роль эти внутренние причины приобрели именно в свете той
постиндустриальной революции конца 60-х — начала 70-х годов, которая так
нелегко далась Западу и которая, фактически, прошла мимо нашей страны. По
вине своих бездарных руководителей, увлеченных сиюминутными выгодами от
«нефтедолларов», а по сути, от хищнической эксплуатации природных богатств
в сложившейся в те годы мировой экономической конъюнктуре, СССР оказался в
ситуации прогрессирующего отставания от века микроэлектронных технологий.
Попытки же «подтянуть» систему до уровня экономически развитого мира путем
«ускорения» и «перестройки» оказались роковыми для страны, политическая
система которой обнаружила свою полную неспособность к какому-либо
реформированию. Во всяком случае, сегодня становится все более очевидной
бесплодность и разрушительный характер попыток подобного «реформирования»,
если они не предваряются продуманными, учитывающими социо-культурные
реальности и традиции народа экономическими преобразованиями.
Таким образом, ТНК обладают определенной автономией в своих решениях и
деятельности, способны вносить изменения в международные отношения,
учитываются государствами в их
внешней политике, то есть отвечают всем признакам влия-
тельного международного актора.
В меньшей степени этим признакам отвечают другие участники международных
отношений — такие, как, например, национально-освободительные,
сепаратистские и ирредентистские движения, мафиозные группировки,
террористические организации, региональные и местные администрации,
отдельные лица. Часть
187
из них, например, национально-освободительные и сепаратистские движения,
являются, скорее, международными субъектами в вышеприведенном
социологическом (а не юридическом) значении этого термина, — то есть они
стремятся стать акторами (в данном случае, суверенными государствами). С
этой целью они добиваются членства или хотя бы статуса наблюдателя в
авторитетных межправительственных организациях, считая участие в них важным
звеном в обретении статуса международного актора. Так, ООП является членом
Лиги Арабских Государств, Организации Исламская Конференция, Движения
Неприсоединения и обладает статусом наблюдателя в ООН. Это, однако, не
давало ей вплоть до последнего времени полной легитимности в глазах
некоторых международных акторов (прежде всего Израиля, но также, в
известной степени, и таких арабских государств, как Аммана и Иордании).
Несмотря на провозглашение председателем ООП Я. Арафатом на сессии
Национального Совета Палестины 15 декабря 1988 г. создания Палестинского
государства и признание его большинством арабских государств, фактического
образования (а соответственно, и международно-правового признания) такого
государства не произошло.
Растущая взаимозависимость приводит к развитию функционального и
институционального международного сотрудничества, участниками которого
выступают различные предприятия, фирмы, административные структуры и
граждане приграничных зон соседних государств, а также регионы и отдельные
города различных стран (см.: 3, р. 53—55). В первом случае (функциональное
трансграничное взаимодействие) речь идет об установлении контактов и
обменов между представителями сопредельных государств, в основе которого
лежит общность интересов и потребностей, и которое нередко устанавливается
как бы стихийно, то есть помимо официальных договоренностей между
государствами (а иногда и вопреки им). Таковы, например, отношения между
жителями приграничных районов России и Китая или отношения между
сопредельными районами стран СНГ, жители которых фактически игнорируют
запреты и ограничения властей на взаимную торговлю. Примером второго
(институционального сотрудничества локального характера) выступают
достаточно представительные международные организации, формирующиеся вне
национально-государственных рамок (Ассоциация породненных городов; Совет
коммун Европы и т.п.). Кроме того, в федеративных государствах наблюдается
феномен своего рода фрагментации внешней политики, когда руководство
субъектов федерации в стремлении более полно отстоять свои интересы
устанавливает прямые связи на международной арене и тем самым как бы
нарушает прерогативы суверенного государства, частью которого дан-
188
ный субъект является. Иногда развитие такой, по выражению канадского
исследователя П. Сольдатоса, «субнациональной дипломатии» происходит с
согласия соответствующих государств и осуществляется в рамках
международного права: так, Квебек уже с 1882 г. имеет своего генерального
представителя во Франции (см.: там же, р. 54). В других случаях наблюдается
конфликт центральных и местных властей. В настоящее время это характерно
для Российской Федерации.
Указанные примеры вновь возвращают нас к центральному для проблемы
участников международных отношений вопросу:
какой из типов этих участников — государство, международные организации или
же «параллельные участники» («акторы вне суверенитета») — будет определять
содержание и характер международных отношений в обозримом и более
отдаленном будущем? Как мы могли убедиться, по данному вопросу существует
множество точек зрения, крайние из которых отдают предпочтение либо
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27
|