Учебник по международным отношениям

сталкиваются при этом в жестокой конкуренции друг с другом, постольку

указанная необходимость становится источником мировых политических

кризисов, войн и революций.

Рассмотренные основные теоретические парадигмы в науке о международных

отношениях — классическая, идеалистическая и марксистская — в целом

остаются актуальными и сегодня. В то же время следует отметить, что

конституирование указанной науки в относительно самостоятельную область

знания повлекло за собой и значительное увеличение многообразия

теоретических подходов и методов изучения, исследовательских школ и

концептуальных направлений. Остановимся на них несколько подробнее.

16

2. Современные теории международных отношений

Указанное выше многообразие намного осложнило и проблему классификации

современных теорий международных отношений, которая сама по себе становится

проблемой научного исследования.

Существует множество классификаций современных течений в науке о

международных отношениях, что объясняется различиями в критериях, которые

используются теми или иными авторами.

Так, одни из них исходят из географических критериев, выделяя англо-

саксонские концепции, советское и китайское понимание международных

отношений, а также подход к их изучению авторов, представляющих «третий

мир» (8).

Другие строят свою типологию на основе степени общности рассматриваемых

теорий, различая, например, глобальные экспли-кативные теории (такие, как

политический реализм и философия истории) и частные гипотезы и методы (к

которым относят бихевиористскую школу) (9). В рамках подобной типологии

швейцарский автор Филипп Брайар относит к общим теориям политический

реализм, историческую социологию и марксистско-ленинс-кую концепцию

международных отношений. Что касается частных теорий, то среди них

называются: теория международных акторов (Багат Корани); теория

взаимодействий в рамках международных систем (Джордж Модельски, Самир Амин;

Карл Кайзер); теории стратегии, конфликтов и исследования мира (Люсь-ен

Пуарье, Дэвид Сингер, Йохан Галтуиг); теории интеграции (Амитаи Этциони;

Карл Дойч); теории международной организации (Инис Клод; Жан Сиотис; Эрнст

Хаас) (10).

Третьи считают, что главной линией водораздела является метод,

используемый теми или иными исследователями, и, с этой точки зрения,

основное внимание уделяют полемике между представителями традиционного и

«научного» подходов к анализу международных отношений (11,12).

Четвертые основываются на выделении центральных проблем, характерных для

той или иной теории, выделяя магистральные и переломные линии в развитии

науки (13).

Наконец, пятые опираются на комплексные критерии. Так, канадский ученый

Багат Корани выстраивает типологию теорий международных отношений на основе

используемых ими методов («классические» и «модернистские») и

концептуального видения мира («либерально-плюралистическое» и «материалисти-

17

ческо-структуралистское»). В итоге он выделяет такие направления как

политический реализм (Г. Моргентау; Р. Арон; X. Бал), бихевиоризм (Д.

Сингер; М. Каплан), классический марксизм (К. Маркс; Ф. Энгельс; В.И.

Ленин) и неомарксизм (или школа «зависимости»: И. Валлерстейн; С. Амин; А.

Франк; Ф. Кардозо) (14). Подобным же образом Даниель Коляр останавливает

внимание на классической теории «естественного состояния» (т.е.

политическом реализме); теории «международного сообщества» (или

политическом идеализме); марксистском идеологическом течении и его

многочисленных интерпретациях; доктринальном англо-саксонском течении, а

также на французской школе международных отношений (15). Марсель Мерль

считает, что основные направления в современной науке о международных

отношениях представлены традиционалистами — наследниками классической школы

(Ганс Моргентау; Стэнли Хоффманн; Генри Киссинджер); англо-саксонскими

социологическими концепциями бихевиоризма и функционализма (Роберт Кокс;

Дэвид Сингер;

Мортон Каплан; Дэвид Истон); марксистским и неомарксистскими (Пол Баран;

Пол Суизи; Самир Амин) течениями (16).

Примеры различных классификаций современных теорий международных

отношений можно было бы продолжать. Важно однако отметить по крайней мере

три существенных обстоятельства. Во-первых, любая из таких классификаций

носит условный характер и не в состоянии исчерпать многообразия

теоретических взглядов и методологических подходов к анализу международных

отношений1. Во-вторых, указанное многообразие не означает, что современным

теориям удалось преодолеть свое «кровное родство» с рассмотренными выше

тремя основными парадигмами. Наконец, в-третьих, вопреки все еще

встречающемуся и сегодня противоположному мнению, есть все основания

говорить о наметившемся синтезе, взаимообогащении, взаимном «компромиссе»

между непримиримыми ранее направлениями.

Исходя из сказанного, ограничимся кратким рассмотрением таких направлений

(и их разновидностей), как политический идеализм, политический реализм,

модернизм, транснационализм и неомарксизм.

' Впрочем, они и не ставят перед собой подобную цель. Их цель в другом —

осмысление состояния и теоретического уровня, достигнутого наукой о

международных отношениях, путем обобщения имеющихся концептуальных подходов

и сопоставления их с тем, что было сделано ранее.

18

Наследие Фукидвда, Макиавелли, Гоббса, де Ватгеля и Клаузевица, с одной

стороны, Витория, Греция, Канта, — с другой, нашло свое непосредственное

отражение в той крупной научной дискуссии, которая возникла в США в период

между двумя ми-Лрвыми войнами, дискуссии между реалистами и идеалистами.

|ИгИдеализм в современной науке о международных отношени-уУ имеет и более

близкие идейно-теоретические истоки, в качес-'тве которых выступают

утопический социализм, либерализм и пацифизм XIX в. Его основная посылка —

убеждение в необходимости и возможности покончить с мировыми войнами и

вооруженными конфликтами между государствами путем правового регулирования

и демократизации международных отношений, распространения на них норм

нравственности и справедливости. Согласно данному направлению, мировое

сообщество демократических государств, при поддержке и давлении со стороны

общественного мнения, вполне способно улаживать возникающие между его

членами конфликты мирным путем, методами правового регулирования,

увеличения числа и роли международных организаций, способствующих

расширению взаимовыгодного сотрудничества и обмена. Одна из его

приоритетных тем — это создание системы коллективной безопасности на основе

добровольного разоружения и взаимного отказа от войны как инструмента

международной политики. В политической практике идеализм нашел свое

воплощение в разработанной после первой мировой войны американским

президентом Вудро Вильсоном программы создания Лиги Наций (17), в Пакте

Бриана-Келлога (1928 г.), предусматривающем отказ от применения силы в

межгосударственных отношениях, а также в доктрине Стаймсона (1932 г.), по

которой США отказываются от дипломатического признания любого изменения,

если оно достигнуто при помощи силы. В послевоенные годы идеалистическая

традиция нашла определенное воплощение в деятельности таких американских

политиков как госсекретарь Джон Ф. Даллес и госсекретарь Збигнев Бже-

зинский (представляющий, впрочем, не только политическую, но и

академическую элиту своей страны), президент Джимми Картер (1976—1980) и

президент Джордж Буш (1988—1992). В научной литературе она была

представлена, в частности, книгой таких американских авторов как Р. Кларк и

Л.Б. Сон «Достижение мира через мировое право». В книге предложен проект

поэтапно-

' Иногда это направление квалифицируется как утопизм (см., например:

СаггЕ.Н. The Twenty Years of Crisis, 1919-1939. London. 1956.

19

го разоружения и создания системы коллективной безопасности для всего мира

за период 1960—1980 гг. Основным инструментом преодоления войн и достижения

вечного мира между народами должно стать мировое правительство, руководимое

ООН и действующее на основе детально разработанной мировой конституции

(18). Сходные идеи высказываются в ряде работ европейских авторов (19).

Идея мирового правительства высказывалась и в папских энцикликах: Иоанна

XXIII — «Pacem in terns» or 16.04.63, Павла VI — «Populorum progressio» от

26.03.67, а также Иоанна-Павла II — от 2.12.80, который и сегодня выступает

за создание «политической власти, наделенной универсальной компетенцией».

Таким образом, идеалистическая парадигма, сопровождавшая историю

международных отношений на протяжении веков, сохраняет определенное влияние

на умы и в наши дни. Более того, можно сказать, что в последние годы ее

влияние на некоторые аспекты теоретического анализа и прогнозирования в

области международных отношений даже возросло, став основой практических

шагов, предпринимаемых мировым сообществом по демократизации и гуманизации

этих отношений, а также попыток формирования нового, сознательно

регулируемого мирового порядка, отвечающего общим интересам всего

человечества.

В то же время следует отметить, что идеализм в течение длительного

времени (а в некотором отношении — и по сей день1) считался утратившим

всякое влияние и уж во всяком случае — безнадежно отставшим от требований

современности. И действительно, лежащий в его основе нормативистский подход

оказался глубоко подорванным вследствие нарастания напряженности в Европе

30-х годов, агрессивной политики фашизма и краха Лиги Наций, развязывания

мирового конфликта 1939—1945 гг. и «холодной войны» в последующие годы.

Результатом стало возрождение на американской почве европейской

классической традиции с присущим ей выдвижением на передний план в анализе

международных отношений таких понятий, как «сила» и «баланс сил»,

«национальный интерес» и «конфликт».

Политический реализм не только подверг идеализм сокрушительной критике, —

указав, в частности, на то обстоятельство, что идеалистические иллюзии

государственных деятелей того вре-

' В большинстве изданных на Западе учебников по международным отношениям

идеализм как самостоятельное теоретическое направление либо не

рассматривается, либо служит не более, чем "критическим фоном" при анализе

политического реализма и других теоретических направлений.

20

мени в немалой степени способствовали развязыванию второй мировой войны, —

но и предложил достаточно стройную теорию. Ее наиболее известные

представители — Рейнхольд Нибур, Фредерик Шуман, Джордж Кеннан, Джордж

Шварценбергер, Кеннет Томпсон, Генри Киссинджер, Эдвард Карр, Арнольд Уол-

ферс и др. — надолго определили пути науки о международных отношениях.

Бесспорными лидерами этого направления стали Ганс Моргентау и Реймон Арон.

1 Работа Г. Моргентау «Политические отношения между наци-\я]Ми. Борьба

за власть», первое издание которой увидело свет в •|48 году, стала своего

рода «библией» для многих поколений (Д||аентов-политологов как в самих США,

так и в других странах ''JSffaaa. С точки зрения Г. Моргентау международные

отношения / ппЬдставляют собой арену острого противоборства государств. В

остюве всей международной деятельности последних лежит их стремление к

увеличению своей власти, или силы (power) и уменьшению власти других. При

этом термин «власть» понимается в самом широком смысле: как военная и

экономическая мощь государства, гарантия его наибольшей безопасности и

процветания, славы и престижа, возможности для распространения его

идеологических установок и духовных ценностей. Два основных пути, на

которых государство обеспечивает себе власть, и одновременно два

взаимодополняющих аспекта его внешней политики — это военная стратегия и

дипломатия. Первая из них трактуется в духе Клаузевица: как продолжение

политики насильственными средствами. Дипломатия же, напротив, есть мирная

борьба за власть. В современную эпоху, говорит Г. Моргентау, государства

выражают свою потребность во власти в терминах «национального интереса».

Результатом стремления каждого из государств к максимальному удовлетворению

своих национальных интересов является установление на мировой арене

определенного равновесия (баланса) власти (силы), которое является

единственным реалистическим способом обеспечить и сохранить мир.

Собственно, состояние мира — это и есть состояние равновесия сил между

государствами.

Согласно Моргентау, есть два фактора, которые способны удерживать

стремления государств к власти в каких-то рамках — это международное право

и мораль. Однако слишком доверяться им в стремлении обеспечить мир между

государствами — означало бы впадать в непростительные иллюзии

идеалистической школы. Проблема войны и мира не имеет никаких шансов на

решение при помощи механизмов коллективной безопасности или по-

21

средством ООН. Утопичны и проекты гармонизации национальных интересов путем

создания мирового сообщества или же мирового государства. Единственный

путь, позволяющий надеяться избежать мировой ядерной войны — обновление

дипломатии.

В своей концепции Г. Моргентау исходит из шести принципов политического

реализма, которые он обосновывает уже в самом начале своей книги (20). В

кратком изложении они выглядят следующим образом.

1. Политика, как и общество в целом, управляется объективными законами,

корни которых находятся в вечной и неизменной человеческой природе. Поэтому

существует возможность создания рациональной теории, которая в состоянии

отражать эти законы — хотя лишь относительно и частично. Такая теория

позволяет отделять объективную истину в международной полигике от

субъективных суждений о ней.

2. Главный показатель политического реализма — «понятие интереса,

выраженного в терминах власти». Оно обеспечивает связь между разумом,

стремящимся понять международную полигику, и фактами, подлежащими познанию.

Оно позволяет понять политику как самостоятельную сферу человеческой

жизнедеятельности, не сводимую к этической, эстетической, экономической или

религиозной сферам. Тем самым указанное понятие позволяет избежать двух

ошибок. Во-первых, суждения об интересе политического деятеля на основе

мотивов, а не на основе его поведения. И, во-вторых, выведения интереса

политического деятеля из его идеологических или моральных предпочтений, а

не из его «официальных обязанностей».

Политический реализм включает не только теоретический, но и нормативный

элемент: он настаивает на необходимости рациональной политики. Рациональная

полигика — это правильная политика, ибо она минимизирует риски и

максимизирует выгоды. В то же время рациональность политики зависит и от ее

моральных и практических целей.

3. Содержание понятия «интерес, выраженный в терминах власти» не является

неизменным. Оно зависит от того политического и культурного контекста, в

котором происходит формирование международной политики государства. Это

относится и к понятиям «сила» (power) и «политическое равновесие», а также

к такому исходному понятию, обозначающему главное действующее лицо

международной политики, как «государство-нация».

Политический реализм отличается от всех других теоретических школ прежде

всего в коренном вопросе о том, как изменить

22

современный мир. Он убежден в том, что такое изменение может быть

осуществлено только при помощи умелого использования объективных законов,

которые действовали в прошлом и будут действовать в будущем, а не путем

подчинения политической реальности некоему абстрактному идеалу, который

отказывается признавать такие законы.

4. Политический реализм признает моральное значение политического

действия. Но одновременно он осознает и существование неизбежного

противоречия между моральным императивом и требованиями успешного

политического действия. Главные моральные требования не могут быть

применены к деятельности государства как абстрактные и универсальные нормы.

Они должны рассматриваться в конкретных обстоятельствах места и времени.

Государство не может сказать: «Пусть мир погибнет, но справедливость должна

восторжествовать!». Оно не может позволить себе самоубийство. Поэтому

высшая моральная добродетель в международной политике — это умеренность и

осторожность.

5. Политический реализм отказывается отождествлять моральные стремления

какой-либо нации с универсальными моральными нормами. Одно дело — знать,

что нации подчиняются моральному закону в своей политике, и совсем другое —

претендовать на знание того, что хорошо и что плохо в международных

отношениях.

6. Теория политического реализма исходит из плюралистической концепции

природы человека. Реальный человек — это и «экономический человек», и

«моральный человек», и «религиозный человек» и т. д. Только «политический

человек» подобен животному, ибо у него нет «моральных тормозов». Только «мо-

ральныйчеловек» — глупец, т.к. он лишен осторожности. Только

*PeJЭДi^^fe^йLчeлoвeкoм'> может быть лишь святой, поскольку у

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27